402 метра - [9]

В "Неоне" вообще достаточно часто тусуются расеры. К ним здесь уже успели привыкнуть, и даже охранники парковки спят спокойно, когда тишину ночи разрывает гром двигателя или свист тормозов. Охрана предназначена для того, чтобы охранять спокойствие, и, в первую очередь — свое.

Тезка сидел за столиком с желтым шестиугольником эмблемы Лиги, и потягивал из высокого стакана свой излюбленный наркотик — "Пепси". Тело гонщика ритмично дергалось в такт музыки. Я сел на свободный стул, и протянул другу руку.

— Наконец-то! — Саша с силой сжал мою ладонь. — Я уж думал, борода отрастет, пока дождусь.

— Ну-ну, — усмехнулся я, жестом подзывая официантку. — Рассказывай.

Пчелкин пару минут пристально изучал меня, словно впервые видел. Я украдкой ощупал руки и ноги — все на месте. Даже щетина никуда не думала деваться. Подошедшая официантка скромно стояла рядом, не решаясь нарушить столь многозначительное молчание.

— Ну? — не выдержал я.

— Баранки гну, — усмехнулся Саша. — Ему, пожалуйста, того же, что и мне, — небрежно бросил собеседник официантке. — А ты давай рассказывай.

— Чего рассказывать-то? — пожал я плечами.

— Все, — ударил кулаком по столу тезка. — Мы вместе собирали эту тачку, и, если хоть царапина на ней будет — в порошок сотру!

— Чего-то я не все понял… — медленно произнес я, постукивая по столешнице подушечками пальцев. — Ты про что?

— Утром сегодня двое таких, — Пчелкин расставил в сторону руки, изображая объем мышечной массы. — Интересовались машиной.

— "Таких" — это каких? — уточнил я.

— Ну… таких, — тезка повторил жест. — Представились журналистами. Ага! Дурака нашли. Я что, журналюгу от бандюги не отличу?

— А отличишь? — усомнился я.

— Хм! — заверил друг.

— А с чего ты решил, что именно этой машиной?

— А как ты думаешь, много в городе красно-желтых "червонцев", со срезанными ручками? Нет, может еще есть — откуда я знаю? Только другого идиота, гонявшего вчера по городу под две сотни, я назвать не могу. Как тебе так встревать по жизни удается, а?

— Уметь надо, — развел я руками. — Но ты-то тоже не отстаешь.

Саша правильно понял мой намек, и поспешно прикусил язык. Между мной и ним сейчас большая разница — мой мотор жив, а его паровоз склеил шины.

— Что ты им сказал-то? — осведомился я.

— Да ничего. Сказал, что слепой с рождения, — улыбнулся Пчелкин. — Саша, это же вилы! Скоро начинается чемпионат по драг-расингу. Представь, какое будет попадалово, если с машиной что-то случится? Ты — единственный человек, которого Лига может выставить на старт. Саш, не подкачай, а?

— Не писай в рюмку, — я потянулся через стол и похлопал тезку по плечу. — Все будет зашибись. Я тебе обещаю.

— Вот и ладно, — успокоился расер.

— Это все? — спросил я.

— Да, а ты что-то еще хотел? — вопросительно поднял бровь Саша.

— Как думаешь, стоило мне ради этого тащиться сюда? — нахмурился я.

— Думаю — да. Хотя, нет. Есть еще кое-что. Вчера там некоторые трудности были… в общем, завтра ночью снова будут гонки. Я сюрпризик небольшой приготовил, приезжай — тебе понравится, — пообещал Пчелкин. — Теперь, кажется, точно все.

Да, радость жителей родного города была бы не полной, если бы не было нас. К черту скромность! Не дадим спать родному городу! Это, кроме всего прочего, хитрый тактический ход. Вчера ночью мы оттянулись, разбудили половину Челябинска, так что завтра добропорядочные налогоплательщики будут спокойно спать, не ожидая подвоха. Хрен! Мы и сами почивать не будем, и другим не дадим. И плевать, что кому-то с утра на работу. Идиотизм! Но пропустить этот акт вандализма я, все же, не мог. Спать — только время терять.

С другой стороны вырисовывалась другая проблема. Кто бы мною не интересовался, ясно одно — им не автограф мой нужен. И, по большому счету, и не я. Им нужна Татьяна.

Но как быстро они меня вычислили! Хотя, было бы чему удивляться. Ездил бы я на обычной "десятине" цвета "снежная королева" — заколебались бы меня вычислять. Таких машин в городе — пруд пруди. Мой же зверь отличается от любого другого автомобиля как СУ-35 от этажерки братьев Райт.

Да, в этом прелесть и недостаток рестайлинга. С одной стороны, индивидуальный, эксклюзивный автомобиль, выделяющийся из общего потока — это плюс. Это второе "я", зеркальное отражение первого. А с другой стороны — выделился, ничего не скажешь. Даже днем, в час пик, мой мотор не останется незаметным, а ночью, на пустой дороге — тем более. Хорошо еще, хватило мозгов номера не прикручивать, иначе грядка засела бы не у Татьяны дома, а у меня.

— Пепси вы заказывали? — подоспела официантка.

— Отвали, а? — я бросил на стол сотенную купюру. — И без тебя тошно.

Прискорбно осознавать тот факт, что с машиной что-то придется делать. Обвес, построенный по индивидуальному заказу, убирать никто не собирался. Хотя бы потому, что аэродинамика вновь станет не просто хреновой, а очень хреновой. Все расчеты, все подгонки, позволившие снизить коэффициент лобового сопротивления до 0,28, пойдут псу под хвост. Или, выражаясь более просто — в задницу. Оставался один вариант — перекрасить львенка. Но только после завтрашнего заезда.

Глава третья.

Пожалуй, единственное, ради чего стоит приходить на работу — это обед. О, обед! Кто не пробовал шедевры тети Веры — нашей кухарки, тот зря прожил жизнь. Да что значит — зря прожил? Тот не жил вообще.