40 лет Санкт-Петербургской типологической школе - [136]

Достоинством неклассического подхода является объединение формально родственных форм, а его недостатком — разъединение семантически родственных форм.

(13) Выражения с элементом — ка (иди-ка): глагольные формы со словоизменительным постфиксом — ка, выражающим квазиграммему «фамильярное побуждение», vs. сочетания глагольных форм и словоформы-частицы — ка.

Традиционно считается, что в данном случае мы имеем дело с частицей — ка — отдельной лексической единицей, место которой в словаре. Однако если применить к данному языковому знаку критерии отделимости слова, выяснится, что поведение — ка ближе к поведению аффикса, чем к поведению словоформы (демонстрация этого дана в [Перцов 2001: 154 сл.]). Из двух трактовок данного аффикса — словоизменительной или словообразовательной — предпочтительна первая (вторая приводит к необходимости постулировать для каждой глагольной лексемы наличие деривата с неполной парадигмой). При этом значение аффикса — ка внекатегориально, т. е. является квазиграммемой.

(14) Морфное членение глаголов на — нуть: сочетание суффикса — н и тематической гласной у (прыг-н-у-ть) vs. суффикс — ну с алломорфом — н (прыг-ну-ть ~ прыг-н-ет).

В академических грамматиках в таких глагольных формах усматривается суффикс — ну и речи о тематической гласной не идет. Рассмотрим, однако, следующие «пропорции»: колоть: колет = прыгнуть: прыгнет читать: читка = грунтовать: грунтовка катать: катнуть = мяукать: мяукнуть.

Подчеркнутые вокалические элементы в левых членах представленных пропорций имеют такой же морфологический статус, что и в правых членах. Различие состоит лишь в том, что в левых членах вокалические элементы следуют за корнем, а в правых — за суффиксом. Поэтому вполне логично такое членение словоформ на структурные элементы: грунт-ов-а-ть, прыг-н-у-ть, мяу-к-а-ть Если признать за элементами — а и — у в такого рода членениях морфный статус (статус морфов с пустым означаемым), то тем самым будет сокращен инвентарь алломорфов: вместо двух алломорфных морфем (-ну, — н) и (-ка, — к) можно будет оперировать одноалломорфными: (-н) и (-к).

(15) Префиксальное отрицание внутри словоформы:

(a) словообразование vs. словоизменение;

(b) при словоизменительной трактовке: квазиграммема vs. граммема отрицательности.

В работе [Крылов 2000] поднята сложная проблема о статусе словоформ, содержащих отрицательный префикс не-, привычных или окказиональных: неэффективный, неприторный, незаряженный, непосещаемый, непрограммирующий, несмешивающийся, неустаревший, неслившийся, непопулярность, несжимаемость, несохранение, непедагог, немимоходом, ненаш (примеры взяты из богатого материала в [Крылов 2000]).

Тестирование префиксального отрицания по ЭКПСС дает количественное преимущество словоизменения. Однако префиксальное отрицание похоже на словообразовательные показатели: русские префиксы обслуживают (почти) исключительно словообразование (если не учитывать теоретическую допустимость трактовки аттенуативного префикса по- как показателя квазиграммемы и словоизменительной трактовки префиксальной перфективации глагола).

С. А. Крылов, отстаивая словоизменительный статус префиксального отрицания, рассматривает две возможные трактовки: либо квазиграммема отрицания, либо наличие двух категорий: «положительность»/«отрицательность» и «слитность»/«контрастивность». Во втором случае все приведенные выше словоформы получают характеристику «отрицательность, слитность», а случаи раздельного написания не и последующей словоформы трактуются как аналитические образования с характеристикой «отрицательность, контрастивность».

Остроумный разбор С. А. Крылова выглядит особенно выигрышно по отношению к словоформам, представляющим собой соединение префикса не- с причастием. Их словообразовательная трактовка сопряжена со следующей сложностью: приходится считать мотивирующей единицей для соответствующего деривата (например, для словоформы нечитанный) не лексему (в нашем случае — ЧИТАТЬ), как в обычных случаях словообразования, а нечто другое: определенную часть лексемы (т. е. подмножество ее словоформ) или соединение имени лексемы с набором словоизменительных значений (ЧИТАТЬ + прич., несов., пасс., прош.). Словоизменительная же трактовка слитно-отрицательных причастий к такого рода сложностям не приводит.

Признавая достоинства словоизменительной трактовки таких словоформ, я все же не готов ввести соответствующую квазиграммему (или две упомянутые категории) в систему русского словоизменения (отмечу, что квазиграммемный вариант мне представляется более приятным). Слишком непривычно выглядит подобное новшество.

Словообразовательная трактовка двух типов явлений — ат-тенуатива, рассмотренного в пункте (6), и префиксального отрицания причастий — сопряжена с феноменом, который, как кажется, обойден вниманием в русистике: это феномен образования слова от части парадигмы другого слова. Автору известен лишь один источник— [Лопатин 1977: 90–91], явным образом выделяющий словообразование от части парадигмы — правда, без соответствующего термина. В. В. Лопатин, рассматривая отпричастные дериваты, говорит о сохранении в производном слове грамматической семантики исходной формы. Здесь существенно именно сохранение грамматической семантики, образование именно от части парадигмы, а не только от определенной основы, как в примерах, приводимых в [Лопатин 1977: 91], —