40 лет Санкт-Петербургской типологической школе - [104]

(47б) ^??hari tann-annu priitisu-koļļ-utt-aane

Хари сам-акк. любить-рефл. — непрош.-3.ед.м.

«Хари любит себя».

В реципрокальном же значении этот глагол может употребляться в медиальной форме и без реципрокального местоимения:

(47в) hari mattu rashmi priitisu-koļļ-utt-aare

Хари и Рамши любить-колл-непрош.-3.мн.м.р./ж.р.

«Хари и Рашми любят друг друга».

Основных и продуктивных способов передачи реципрокального значения два:

а) только анафорический показатель — местоимение obba-ranna obbaru «друг друга», букв, «одного один» (48а) и

б) реципрокалыгое местоимение одновременно с медиальным суффиксом — koļ-/-koņ- (48б), что подчеркивает одновременность действий обоих участников [Amritavalli 2000: 54].

Каннада [там же: 54]:

(48а) vara-vadhu obbaranna obbaru nood¸i-d¸-aru

жених-невеста один. акк. один. ном. смотреть. прош.-3.мн.

«Жених и невеста [по]смотрели друг на друга»;

(48б) vara-vadhu obbaranna obbaru

женнх-невеста один. акк. один. ном.

nood¸i-coņ-d¸-aru

смотр еть. прош. — кон-3.мн.

«Жених и невеста [по]смотрели друг на друга».

В отличие от реципрокального, рефлексивное значение, за несколькими исключениями, всегда передается рефлексивным местоимением при обязательной медиальной форме глагола[85]:

Каннада [там же: 110]:

(49в) raama tannannu [taanu] hod¸edu-kond¸-a

Рама сам. акк сам ударить-конД. прош.-3.ед.

«Рама ударил себя».

Теперь вернемся к карачаевскому языку. Здесь имеются два рефлексивных показателя (местоимение и суффикс) и два реципрокальных (также местоимение и суффикс); ср. [Nedjalkov 2002:19–25]. Рефлексивное местоимение кез-лери-н (сам-3.мн. — акк.) «они-себя» изменяется по числам, лицам и падежам, а реципрокальное местоимение бири-бири[-лери]-н (один-один-3.мн. — акк.) «они друг друга» — по лицам и падежам. Оба показателя однозначны.

Рефлексивный суффикс — н и реципрокальный — ш многозначны; так, например, помимо рефлексивного — н имеет также автокаузативное и антикаузативное значения, ср. соответственно:

Суффикс — ш помимо реципрокального имеет также антикаузативное и социативное значения; ср. соответственно:[86]

4.3.2.3. Медиальный и анафорический показатели употребляются, как правило, совместно. В данном случае налицо двухкомпонентный показатель реципрока. Это имеет место в языке телугу (дравидийская группа), где медиальные формы образуются таким же способом, что и в языке каннада, о котором только что шла речь.

Телугу [Subbarao & Lalitha 2000:226]:

(52а) vanaja tana-ni tanu pogad¸u-koņ-d¸-i

Ванаджа сам-акк. сам хвалить-кон-3,ед.

«Ванаджа хвалила себя».

(52б) waaļļu okaļļa-ni okaļļu tiţţu-kon-naa-ru

они один. акк. один. ном. ругать-кон-прош. -3.мнм./ж.

«Они ругали друг друга».

В грамматике телугу [Krishnamurti, Gwynn 1985: 206–208] приводится один медиальный рефлексив и несколько медиальных реципроков без соответствующего местоимения; эти дериваты относятся к той же семантической группе, о которой шла речь в тексте, относящемся к примерам (47а), (47б) в разделе 4.3.2.2; ср. poosu-kon «обливаться», koţţu-kon «избивать друг друга, драться», taguwulaad¸u-kon «сражаться друг с другом», pod¸ucu-kon «заколоть друг друга», maaţļaa4u-kon «разговаривать между собой». В этом языке продуктивно бенефактивно-рефлексивное значение; ср. ceesu-kon «делать, готовить что-л. для себя», konnu-kkon «покупать что-л. для себя», ammu-kon «продавать что-л. для своей пользы». Там же приводятся антикаузативы от транзитивов guccu «уколоть, вонзить» — guccu-kon «вонзиться», teruc «открыть» — terucu-kon «открыться» [там же: 208].

4.4. Континуум языков по признаку увеличения роли реципрокальных анафорических показателей

Можно ожидать, что названный признак предполагает в общем случае и ослабление роли медиальных показателей в том же значении. По этому признаку языки можно расположить в следующем порядке:

1) языки с медиальными показателями только, например хишкарьяна, см. (34);

2) языки с основным медиальным показателем, как французский и болгарский, см. (45), (46);

3) языки, где медиальный и анафорический показатели выступают только совместно, как в телугу, см. (52б);

4) языки, где основной показатель — анафорический, как в каннада, см. (48);

5) языки, где медиальный и анафорический показатели совместно не выступают, как в польском и немецком, см. (42в), (42д), (43в);

6) языки, в которых есть только анафорические показатели, например малаялам, см. (38), (39) (здесь медиальная форма имеет очень узкую сферу применения и не выражает реципрокальности; см. [Asher & Kumari 1997:165]), и английский, см. (37).

Особое место в языках занимают лексические реципроки, которые часто не сочетаются с анафорическими показателями, и медиальные формы которых нередко депоненты (как, например, tabbiko)- «обниматься» в каннада; см. [Amritavalli 2000: 55]).

В заключение напомню, что по признаку преимущественной стратегии маркировки рефлексивности и реципрокальности среди рассмотренных языков выделяются два типа языков, а именно, языки с медиальным показателем и языки с анафорическим показателем; см. также [Недялков 2000:114–116].

5. Медиальные и анафорические показатели реципрокальности и тип кореферентности