Да, спасти-то спасло, но не совсем.
Колины угрозы - Сказочник отомстит! - незамеченными не остались.
И невероятным образом, через слухи, версии, домыслы, превратились в твёрдую убеждённость - Сказочник может проклясть. До смерти. Прямо-таки "подземный житель, умеющий покорять и убивать силой своего духа". Голован, другими словами. Тот самый, который с Саракша.
Особенно эти впечатлились дети и ...эээ... лица пожилого возраста женского пола. Взрослые, кстати, тоже старались не встречаться со мной взглядом. Так, на всякий случай. А уж о том, чтобы повысить голос, или ещё как повоспитывать, и речи не шло.
И если с первыми проблем не возникло - наоборот, в отношениях явно стала проявляться этакая нотка страха, перемешанная с восхищением - "вот с кем мы дружим!", то вторые...
Неподалёку от Урёвов, на правом берегу реки, стояла (да и сейчас стоит) небольшая церквушка, чрезвычайно популярная среди старух.
Каждую субботу из города туда тянулась вереница одетых в тёмное богомолок, по идущей вдоль берега тропинке, скорее даже дороге, хотя и узкой, и, разумеется, грунтовой.
Как раз на половине пути тропинка эта разрезалась оврагом, нешироким, но глубоким, с крутыми стенками. Тропинка опускалась вниз, на самое дно, и потом снова поднималась наверх. Метров семь-восемь по вертикали.
Понятное дело, что старухам приходилось тяжеловато. И вот тут на помощь им приходили мы, местные пацаны. Не безвозмездно, естественно.
Высмотрев очередную богомолку, вдвоём бросались к ней, и аккуратно помогали и спуститься, и подняться, за что получали бакшиш - несколько конфет, или печенек, но довольно часто бывало, что и денег.
Монетку в 5,10, реже - 15 или 20 копеек.
Сласти всем коллективом съедались по мере окончания трудового дня, честно разделённые на всех, а деньги шли в карман того, кто заработал.
Летом так можно было заработать, особо везучим, до рубля - "десять старушек уже рубль!", зимой поток несколько спадал, но не прекращался никогда.
Разумеется, как и торговля раками, этот источник был быстро поставлен мной под контроль, под девизом "совместный труд для моей пользы объединяет!", все конкуренты (а промышлять на хлебное место ходили и заречные) были вытеснены, и монополия стала приносить нам немалые барыши, рублей до восьми-десяти в неделю, шедших в общий котёл.
Диверсификация называется.
Так вот, эти самые старушки, едва меня завидев, теперь плевались и сыпали проклятиями. Некоторые даже пытались ударить палками. Разумеется, безуспешно, но бизнесу это вредило чрезвычайно.
Пришлось держаться от них подальше.
И заодно от всего остального прогрессорства. Потому что всё у меня получается как-то коряво.
Похоже, надо ещё раз спокойно всё обдумать, никак и нигде больше себя не проявляя. По крайней мере, до конца осени этого, 1969-го года.
Когда в "Вокруг Света" я увижу приглашение к диалогу.
Или не увижу.
Конец первой части
