33. В плену темноты - [5]

Этим утром город накрыл предрассветный туман. Густые облака водяных испарений повисли в воздухе и поползли ниже уровня уличных фонарей, заползли в овраги, которыми изрезан Копьяпо. В этой части Чили дожди большая редкость и такой густой низкий туман бывает почти каждый день и поэтому заслужил особое название – каманчака. Иногда он настолько густой, что движение транспорта становится небезопасным, и тогда начало смены откладывают на несколько часов, пока туман не рассеется. Как бы то ни было, сегодня погода обещает быть хорошей. По всему маршруту следования через Копьяпо люди на остановках ждут появления из мглы своих маршрутных автобусов, которые отвезут их на шахту.

Каждый мужчина, работающий в смене А, едет сегодня на шахту «Сан-Хосе» так или иначе из-за женщины, которая играет важную роль в его жизни: будь то жена, подруга, мать или дочь. Джимми Санчесу всего лишь восемнадцать лет, и, стало быть, по закону ему еще нельзя работать на шахте (в забой разрешается спускаться только по достижении двадцати одного года), но его подружка забеременела, и это обстоятельство заставило его родственников упросить руководство взять Джимми на работу. В районе, получившем название в честь Артуро Прата, героя Тихоокеанской войны, только что попрощался со своей женой невысокий, но симпатичный Алекс Вега, – кстати, его супругу тоже зовут Джессика. Она отказалась поцеловать его на прощание, потому что он ее чем-то рассердил, хотя совсем скоро она и сама забудет, что именно ее разгневало. Меньше чем за километр отсюда, в квартале, названном в честь папы Иоанна Павла II, из дома своей любовницы выходит один из членов команды, которая занимается укреплением внутренних коридоров шахты. Йонни Барриос – довольно покладистый и любвеобильный мужчина, со шрамами на щеках и заметным брюшком. Он живет у любовницы, а когда они ссорятся, перебирается к жене. Благо, обе женщины живут на расстоянии всего лишь квартала друг от друга. С автобусной остановки, на которую только что вышел Йонни, видно дверь дома супруги. Некоторое время назад он взял кредит в банке, чтобы его жена смогла открыть собственный магазин, и теперь необходимость выплачивать этот кредит (равно как и необходимость помочь любовнице с ее домом) заставляет Йонни отправляться рано утром на шахту.

Существует множество предрассудков о женщинах и шахтах, которые, по большому счету, являются выражением амбивалентности мужского доминирования по отношению как к женщинам, так и к труду под землей. Согласно одному из поверий, гора сама по себе является женщиной, следовательно, всякий раз, когда мужчина оказывается у нее внутри, он как бы насилует ее, и поэтому она часто пытается погубить мужчин, прорывших подземные ходы в ее каменном чреве. Другие уверены, что женщина, работающая под землей, приносит беду (хотя у одного из шахтеров из смены А есть сестра, которая много десятилетий проработала на руднике). По этой причине в подземных коридорах шахты «Сан-Хосе» практически не бывает женщин. И вообще, здешнее разделение между домашней городской жизнью, где правят женщины, и миром шахты в пустыне, где безраздельно властвуют мужчины, настолько велико, что большинство жен и подруг рабочих никогда не бывали на шахте и вообще смутно представляют, где она находится.

Наконец автобусы подъезжают. Полусонные люди садятся в них и трясутся через весь город, сквозь туман, мимо выкрашенных в горчичный цвет зданий университета Атакамы на северной оконечности Копьяпо. У одного из шахтеров здесь учится дочь – будущий инженер-строитель. Вскоре автобусы выезжают на участок Панамериканского шоссе и двигаются дальше на север, по направлению к старым селитровым разработкам. «Сан-Хосе» находится в тридцати пяти километрах от Копьяпо. Последний заметный ориентир по дороге на шахту – это гора с каменистыми склонами прямо на выезде из города, известная как Серро-Брамадор или «Ревущий Холм». Проезжая мимо нее, Дарвин написал в путевом дневнике о странном звуке, который раздается у этой возвышенности. В наши дни этот звук часто сравнивают с голосом латиноамериканского музыкального инструмента, который называют «посохом дождя» или «дождевой флейтой»[2]. Согласно одной из местных легенд, это рычит лев, охраняющий золотые сокровища в недрах горы. Другие утверждают, что это шумит еще не открытая людьми подземная река. Более-менее научное предположение – шум возникает оттого, что залежи магнитного железняка в горе притягивают и отталкивают кристаллы песка, который вибрирует на ветру.

Чарльз Дарвин проследовал этой дорогой мимо Серро-Брамадор в сторону ближайшего порта, где его уже ждал «Бигль». На нем ученый отправился дальше, на Галапагосские острова, где наблюдения за местными птицами привели его к созданию теории естественного отбора. А тем временем шахтеры смены А, доехав до Ревущего Холма, поворачивают направо, оставив позади Панамериканское шоссе, и устремляются на север вглубь пустыни, по узкой разбитой дороге. Первые несколько километров пути – это вытянутая прямая сквозь неприглядную равнину, покрытую серовато-коричневым песком, каменистыми россыпями с редкими чахлыми растениями. Автобусы срезают путь в сторону горы Серро-Иман, что в переводе означает «Магнитный Холм», где добывают железную руду, после чего дорога начинает петлять по узкой долине, окруженной голыми безжизненными скалами. Эти скалы вздымаются ввысь, словно красные острова посреди моря серо-коричневого песка. Кое-где по обочинам растут одинокие кусты, по форме и по размерам напоминающие морских ежей. Всякий приезжающий сюда видит ту же безжалостную пустыню, которую наблюдал Дарвин. Сегодня здесь ни единого следа живой души, не говоря уже об автомобильных заправках, придорожных магазинчиках и других признаках присутствия человека. По мере продвижения горы постепенно приобретают красновато-коричневые и даже оранжевые оттенки, напоминая фотографии поверхности Марса. Наконец автобусы въезжают в очередную долину, и на обочине появляется голубой щит, указывающий направление к горнодобывающей компании «Сан-Эстебан», а также к двум принадлежащим ей шахтам: «Сан-Антонио» и «Сан-Хосе». Отсюда из окна автобуса уже можно разглядеть тронутые ржавчиной и побитые ветром конструкции шахты из дерева, жести и стали, которые выглядят несколько печально и одиноко на фоне этого неземного ландшафта. Автобусы начинают медленно карабкаться вверх, и вскоре перед глазами пассажиров предстают знакомые строения: здания администрации, раздевалки, душевые и столовая. Однако всем известно, что все эти здания – лишь верхушка айсберга, лишь малая толика того огромного города, который находится под землей.