33 рассказа о китайском полицейском поручике Сорокине - [36]
– А Вяземский?
– На юго-востоке с охранением, напротив Дубовско́й.
– На случай, если конница?..
– Да!
В этот момент в траншею соскочили сразу двое: сигнальщик Матрёнин и вестовой от князя.
– Ваше благородие! – Матрёнин оказался проворнее. – С коробки просигналили, что всё, как вы…
– Как мы планировали, – договорил за него Сорокин. – Хорошо, наблюдай дальше.
Вестовой от Суламанидзе доложил, что красные заняли 3-й форт, но «наши, когда я уходил к вам, готовили контратаку».
– Помощи не просили?
– Никак нет, господин капитан, только сказали, что, если будут отходить, чтобы вы помогли с фланга!
– Хорошо, возвращайтесь.
Сорокин и Штин присели на дно окопа и закурили.
– А вестовой, обратили внимание? Мальчишка совсем, из гимназистов, что ли? По фамилии, не угадаете… Романов!
Тихо! – оборвал себя Штин. – Слышите? Пошли!
3-й форт находился от 5-го в полутора верстах, и было хорошо слышно, как там снова началась сильная пальба.
– Вот и сиди здесь! Чувствую себя как князь Игорь за ноги на двух берёзах… Сейчас бы навалиться туда, и третий снова был бы наш, а тут стереги правый фланг, как бы их кавалерию не пропустить! А что ваш бронепоезд?
Сорокин объяснил Штину план, и в этот момент на них свалился Вяземский. Он только кивнул Сорокину и доложил, что передовые посты сообщили о движении в районе Дубовско́й.
– Возьмите взвод, пулемёт, соберите все гранаты, как только мы услышим от вас стрельбу, выдвинемся к вам. С Богом, Гоша! Михаил Капитонович, – Штин обратился к Сорокину, – не осталось ли у вас что-нибудь в вашей волшебной фляжечке?
Сорокин покопался в сидоре и вытащил фляжку.
– Ничего, если из горлышка? В окопах не до манер!
Сорокин кивнул.
Штин выпил несколько глотков, сморщился и сиплым голосом произнёс:
– Забыл… ведь это же Гвоздецкого напиток?
Сорокин тихо рассмеялся и опять кивнул.
– Ладно, Бог простит, в конце концов, не он же этот ром делал.
В этот момент они одновременно услышали сдержанный гул и с той стороны, куда уполз Вяземский, дал очередь пулемёт.
– Пойду, – сказал Штин. – Теперь третьему форту мы вряд ли чем поможем. А вы бегите к вашему сигнальщику.
Сорокин и Штин выскочили из окопа. Михаил Капитонович взобрался на каземат, дал команду сигнальщику и, насколько позволяла темнота, быстро побежал к окопам Вяземского, откуда гремели винтовочные выстрелы и пулемётная стрельба. Он не заметил под ногами окопа и упал в него. Окоп был пуст, а стрельба велась спереди. Он вылез из окопа и побежал к тому месту, откуда стрелял пулемет. Когда он подбежал, Вяземский перестал стрелять.
– Они спешились и, наверное, уже ползут сюда, – тихо, не глядя на Сорокина, произнёс Вяземский. – У вас гранаты есть?
– Нет, – ответил Сорокин.
– Вот, – Вяземский положил на бруствер четыре гранаты, – японской системы… умеете?
Сорокин кивнул.
– А где капитан?
– Вот он я! – И внезапно появившийся из темноты Штин тронул Сорокина за плечо. – Гоша, снимайтесь отсюда, они вас точно засекли и сейчас закидают гранатами. Впереди левее в пятидесяти саженях есть старый окоп, давайте с поручиком туда, и, как только услышите взрывы здесь, бейте с упреждением назад на длину броска… – А вы?
– А я домотаю колючку поперёк низины и с расчётом встану у них на фланге.
Сорокин вылез из окопа и за Вяземским и его заряжающим пополз в темноту. Они не успели отползти далеко и ещё не достигли старого окопа, о котором говорил Штин, как вдруг у себя за спиной услышали грохот взрывов, а спереди, совсем близко, во весь рост встали несколько фигур и, стреляя на ходу в сторону взрывов, побежали туда.
– Вовремя! – процедил Вяземский и окатил их длинной очередью.
Сорокин, Вяземский и заряжающий оказались на ровном месте, спрятаться было негде. Пулемётная очередь их выдала, и в то место, где они залегли, сразу были брошены несколько гранат. Когда прогремели взрывы, Сорокин поднял голову и понял, что заряжающий убит. Вяземский заправлял ленту, и тут на них стали набегать фигуры. Сорокин и Вяземский бросили по гранате и поднялись. Ближайшего Сорокин застрелил из винтовки, следующего сбил ударом приклада, как веслом, и почувствовал, что справа от него что-то происходит. Он прыгнул туда на несколько шагов и увидел, что на земле с кем-то борется Вяземский. Сорокин подбежал и выстрелил тому, кто боролся с Вяземским, в упор между лопатками. В это время застучал пулемёт справа, оттуда, где должен был находиться Штин, и несколько очередей прозвучали от каземата. Вяземский поднялся, они больше никого не увидели и вернулись к пулемёту. Рядом сидел заряжающий и обеими руками держался за голову.
– Жив? – спросил его Вяземский.
Они ухватились за раму пулемёта и покатили его к окопу, о котором говорил Штин. В это время вовсю загрохотал пулемёт капитана.
– Михаил Капитонович, что мы тут делаем, один хрен ни зги не видно, пока мы не начали стрелять. Можете вернуться в передовой окоп и направить сюда всех, кто есть?
– Конечно! – ответил Сорокин и побежал к окопам форта.
Он направил к Вяземскому взвод и снова услышал стрельбу Штина. «Только бы найти его, только бы не сбиться!» Но сбиться оказалось невозможно: Штин стрелял длинными очередями, и были видны вспышки его пулемёта. Сорокин побежал. Через несколько минут он спрыгнул в хорошо оборудованный окоп полного профиля. «Молодцы, косоглазые!» – подумал он о построивших Спасский укрепрайон японцах.
К концу 1922 года в Маньчжурию из охваченной войной России пришли почти 300 тысяч беженцев. Харбин, город на северо-востоке Китая, казалось бы, стал спасением. На самом деле именно через него на четверть века пролег фронт русской смуты.Главный герой романа «Харбин» оказался в тисках между «золотой казной» Российской империи и замыслами советской и японской разведок. В повествовании не фигурируют в качестве героев Сталин, Чан Кайши или Микадо, но художественно и исторически достоверно показана жизнь города, задуманного и построенного как столица российско-китайской железнодорожной магистрали, и его жителей, ставших жертвами грандиозных потрясений первой половины XX века.
На первый взгляд, вернувшись с фронтов Первой мировой к семье в Харбин, полковник русской армии Александр фон Адельберг ведет жизнь мирного обывателя. Сменив военный мундир на штатский костюм, ходит на службу в управление Китайской Восточной железной дороги, посещает с супругой званые обеды и балы, принимает гостей, выезжает на дачу. Его сын Сашик взрослеет в атмосфере любви, доверия и, казалось бы, не имеет секретов от родителей. Однако мир и благополучие города держится на хрупком равновесии. Слишком много разнонаправленных военных и политических интересов сошлись на территории Маньчжурии.
Произведения Евгения Анташкевича – новое слово в современной исторической литературе, возвращение человечности. Читатель словно ощущает теплоту, исходящую от этих страниц. Следуя за хорошо осведомленным автором, повествующим о грозных исторических событиях, чувствуешь атмосферу эпохи, переданную через точность мелких деталей, начинаешь узнавать героев, мыслить как они. Данная книга – продолжение романа «Хроника одного полка. 1915 год».
Сюжет романа разворачивается в 1915 году. Полковник Александр фон Адельберг тогда еще носит погоны капитана, штабс-капитан Штин – поручика, прапорщик Георгий Вяземский учится в кадетском корпусе, а его отец, Аркадий Иванович Вяземский, командует 22-м армейским драгунским полком. События невероятно увлекательного и исторически достоверного романа происходят не только на фронте, «в седле и окопах», но и в охваченной волной немецких погромов Москве, в тыловых Твери и Симбирске, в далеком таежном селе «на Байкал-море».
Харбин, столица КВЖД, уникальный русский город на территории Китая, приютивший сотни тысяч беженцев из разоренной Гражданской войной России, на четверть века превратился в арену жесточайшей схватки разведок ведущих мировых держав. Одной из самых масштабных в истории того времени стала операция советской разведки «Маки Мираж». Полковник русской армии, прошедший Первую мировую кадровый разведчик Александр фон Адельберг и его повзрослевший сын оказались вовлечены в тайные, смертельно опасные войны спецслужб.
Прошедший Первую мировую русский офицер, разведчик-агентурист полковник барон фон Адельберг через охваченную огнем Гражданской войны Россию пробирается в Харбин, к жене и сыну. Каждый день пути – в эшелоне с легендарным колчаковским золотом, на санях забайкальского казака, пешком по льду замерзшей Ангары, в повозке китайских контрабандистов – может оказаться последним, но Адельберг упорно идет на восток. К спасению. К семье. Домой. И кто знал, что уникальный русский город, казавшийся издалека очагом мира и спокойствия, превратился в эпицентр русской смуты и жесточайшего противоборства разведок крупнейших мировых держав…
Трое ученых из Венесуэльского географического общества затеяли спор. Яблоком раздора стала знаменитая южноамериканская река Ориноко. Где у нее исток, а где устье? Куда она движется? Ученые — люди пылкие, неудержимые. От слов быстро перешли к делу — решили проверить все сами. А ведь могло дойти и до поножовщины. Но в пути к ним примкнули люди посторонние, со своими целями и проблемами — и завертелось… Индейцы, каторжники, плотоядные рептилии и романтические страсти превратили географическую миссию в непредсказуемый авантюрный вояж.
В настоящей книге американский историк, славист и византист Фрэнсис Дворник анализирует события, происходившие в Центральной и Восточной Европе в X–XI вв., когда формировались национальные интересы живших на этих территориях славянских племен. Родившаяся в языческом Риме и с готовностью принятая Римом христианским идея создания в Центральной Европе сильного славянского государства, сравнимого с Германией, оказалась необычно живучей. Ее пытались воплотить Пясты, Пржемыслиды, Люксембурга, Анжуйцы, Ягеллоны и уже в XVII в.
Как же тяжело шестнадцатилетней девушке подчиняться строгим правилам закрытой монастырской школы! Особенно если в ней бурлит кровь отца — путешественника, капитана корабля. Особенно когда отец пропал без вести в африканской экспедиции. Коллективно сочиненный гипертекстовый дамский роман.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.