33 мифа о Китае. Что мы (не) знаем об азиатской сверхдержаве - [24]
Партия постоянно трубит о своем законном праве на власть. Мол, если бы не твердая рука коммунистов, в Китае царили бы хаос и нищета. Китайские СМИ смакуют последствия переворотов в других странах. Компартия не устает напоминать, что именно она избавила страну от унижений западного и японского колониализма, превратив Китай в державу, с которой считаются во всем мире.
С приходом к власти коммунистов действительно многое изменилось в лучшую сторону. Несмотря на сумасбродные начинания Мао, средняя продолжительность жизни в стране быстро выросла. Заметно сократилось социальное неравенство. После запрета многоженства и проституции улучшилось положение женщин. Даже коррупцию среди чиновников почти удалось искоренить. Так что у партии были основания гордиться своими достижениями.
Но с ростом благополучия вновь усугубилась разница в уровне жизни различных слоев населения, да и многие другие достижения оказались не так однозначны. Когда я путешествовала по Китаю, в отелях мне не раз подкладывали под дверь рекламу услуг «ночных бабочек». Однажды я по ошибке зашла в сомнительный массажный салон, где девушка в откровенной мини-юбке захихикала, неумело пытаясь размять мне мышцы пальцами, привычными к совсем другим занятиям. Китайские богачи вновь заводят по нескольку наложниц (теперь их называют любовницами), возвращается коррупция. Чем меньше у коммунистов остается поводов для гордости, тем громче они называют себя патриотами, вернувшими Китаю былой престиж.
Партия по-прежнему у руля, экономика процветает, и разговоры о революции вроде бы стихли. Даже западные СМИ пишут, что в целом китайцы довольны ситуацией в стране. Новозеландская исследовательница Энн-Мари Брэйди, изучающая китайскую политику и пропаганду, утверждает, что китайцы и американцы одинаково относятся к политическому устройству своих государств: не подвергая сомнению саму систему, они считают, что кое-что можно бы и улучшить.
Большинство моих китайских друзей смирилось с системой и не хочет менять ее на демократию. Одна моя знакомая, образованная женщина, много работавшая с европейцами, сформулировала это так: «Мне не особо нравится партия, но я уважаю ее за рост уровня жизни в стране. У нас все стабильно. Демократия – хорошая идея, но что если она принесет с собой хаос?»
Ее слова врезались мне в память: в отличие от среднестатистического китайца, она прекрасно знала, как жестоко партия относится к инакомыслящим. И все же она была готова продолжать жить под властью коммунистов, ей казалось, что так будет лучше для всех.
По мнению Матти Нойонена, западные медиа необъективно оценивают отношение китайцев к власти.
«Журналисты, похоже, думают, что все китайцы преданы партии. Это не так. Многие настроены весьма критично», – говорит Нойонен.
Тогда какой процент населения поддерживает коммунистов?
«Ни один сторонний наблюдатель не узнает наверняка, что народ думает о властях. Достоверные результаты опросов не публикуют, а на серьезный вопрос китаец ни за что честно не ответит», – утверждает Микаэль Маттлин.
Маттлин считает, что о революции в ближайшем будущем говорить не приходится: «Перевороты случаются внезапно и предугадать их невозможно».
Прогнозировать ситуацию трудно еще и потому, что партия практически всегда действует без лишнего шума. Она не озвучивает внутренние противоречия и не раскрывает своих замыслов. Когда западные исследователи пытаются анализировать внутреннюю динамику партии, каждую фразу они начинают с «возможно», «предположительно» и «скорее всего».
«Давайте начистоту: что мы вообще знаем о коммунистической партии? Зачастую мы лишь строим предположения, исходя из того, что публичные заявления китайских политиков соответствуют действительности», – размышляет Маттлин.
Западные издания и эксперты часто пытаются выяснить, какие фракции или группировки существуют внутри партии. На самом деле само существование этих фракций – не более чем догадки. Партия не распространяется о своих делах перед посторонними, тем более перед западными журналистами.
Китаю безразлична западная критика на тему отсутствия демократии и нарушений прав человека. Своеволие никак не вредит его имиджу – скорее, наоборот.
«Авторитарные системы, подобные китайской и российской, набирают популярность во всем мире. Согласно опросам, вера в демократию в западных странах постепенно исчезает. Лидерам отдельных стран китайская модель может показаться привлекательной, даже в Европе просыпается авторитаризм», – говорит Маттлин.
Еще недавно Европа утверждала, что является образцом демократии и миротворчества. Но эти времена прошли. Некоторые европейские государства, такие как Польша и Венгрия, движутся в сторону авторитаризма. В то же время проблема задолженностей в ЕС не решена, а США под руководством Дональда Трампа делают все, чтобы превратить демократию в посмешище, и китайская пропаганда охотно им в этом помогает – Китай всегда умел учиться на ошибках Запада. Пока в США на глазах приходят в негодность автотрассы и линии электропередач, Китай за несколько лет прокладывает 20 000 километров высокоскоростных железных дорог. Китаю удалось укрепить свои позиции даже в Африке – за счет инвестиций и информационного влияния. Весной 2017 года опрос Исследовательского центра Пью показал, что Китай практически сравнялся с США по популярности. Даже австралийцы и японцы симпатизируют ему больше, чем Америке.
В книге, написанной на документальной основе, рассказывается о судьбе российских подводных лодок, причина трагической гибели которых и до сегодняшних дней остается тайной.
В своей книге Алла Валько рассказывает о путешествиях по Украине и размышляет о событиях в ней в 2014–2015 годах. В первой части книги автор вспоминает о потрясающем пребывании в Закарпатье в 2010–2011 годы, во второй делится с читателями размышлениями по поводу присоединения Крыма и военных действий на Юго-Востоке, в третьей рассказывает о своём увлекательном путешествии по четырём областям, связанным с именами дорогих ей людей, в четвёртой пишет о деятельности Бориса Немцова в последние два года его жизни в связи с ситуацией в братской стране, в пятой на основе открытых публикаций подводит некоторые итоги прошедших четырёх лет.
Зачитывались в детстве Александром Дюма и Жюлем Верном? Любите французское кино и музыку? Обожаете французскую кухню и вино? Мечтаете хоть краем глаза увидеть Париж, прежде чем умереть? Но готовы ли вы к знакомству со страной ваших грез без лишних восторгов и избитых клише? Какая она, сегодняшняя Франция, и насколько отличается от почтовой открытки с Эйфелевой башней, беретами и аккордеоном? Как жить в стране, где месяцами не ходят поезда из-за забастовок? Как научиться разбираться в тысяче сортов сыра, есть их и не толстеть? Правда ли, что мужья-французы жадные и при разводе отбирают детей? Почему француженки вместо маленьких черных платьев носят дырявые колготки? Что делать, когда дети из школы вместо знаний приносят вшей, а приема у врача нужно ожидать несколько месяцев? Обо всем этом и многом другом вы узнаете из первых рук от Марии Перрье, автора книги и популярного Instagram-блога о жизни в настоящей Франции, @madame_perrier.
В этом сочинении я хочу предложить то, что не расходится с верой в существование души и не претит атеистическим воззрениям, которые хоть и являются такой же верой в её отсутствие, но основаны на определённых научных знаниях, а не слепом убеждении. Моя концепция позволяет не просто верить, а изучать душу на научной основе, тем самым максимально приблизиться к изучению бога, независимо от того, теист вы или атеист, ибо если мы созданы по образу и подобию, то, значит, наша душа близка по своему строению к душе бога.
Пережив самопогром 1990-х, наша страна вступила в эпоху информационных войн, продолжающихся по сей день. Прозаик, публицист, драматург и общественный деятель Юрий Поляков – один из немногих, кто честно пишет и высказывается о нашем времени. Не случайно третий сборник, включающий его интервью с 2014 по 2020 гг., носит название «В зоне риска». Именно в зоне риска оказались ныне российское общество и сам институт государственности. Автор уверен: если власть не озаботится ликвидацией чудовищного социального перекоса, то кризис неизбежен.
Автор, около 40 лет проработавший собственным корреспондентом центральных газет — «Комсомольской правды», «Советской России», — в публицистических очерках раскрывает роль журналистов, прессы в перестройке общественного мнения и экономики.