3 ½. С арестантским уважением и братским теплом - [42]

Не знаю, почему именно так сработал ассоциативный ряд, но Юрий Юрича мне сразу захотелось угостить желудем.

Дальше опять пошли разговоры про мои лагерные перспективы. Я говорю: мне бы с деревом работать. Они говорят, что здоровье мне вряд ли позволит, и опять вангуют, что отрежу себе пальцы. Ну и в таком духе проистекает разговор. Все стоят на своем, у всех портится настроение. Неожиданно переходим к медийности.

— Вот, — говорят, — уже ненужное внимание на колонию.

— Ну, сам-то я сюда не рвался, — отвечаю.

— Это-то понятно, но внимание тут не нужно. А то вот в интернете пишут: «Когда Олега Навального сделают петухом?»

— Что, действительно так и пишут?

— Действительно.

— Нездоровый интерес какой-то.

— Так что давай не будем общаться через интернет.

— Я только за прямой диалог.

— Ну вот и отлично. Значит, отряд тебе уже подобрали. Какой отряд, Юрий Юрич?

— Номер 8.

Информационное отступление. О том, что я должен попасть в отряд № 8, я знал еще до приезда в «Нарышкино». ХА (хитрый армянин — кстати, ХА также совпадает с его инициалами) сказал, что за неделю до моего приезда прежних сидельцев — особо мурчащий, то есть блатной, отряд — расселили и в общежитии сделали ремонт. Чтобы № 8 был не просто отряд, а отряд с показательно хорошими бытовыми условиями. А после ремонта все окна занавесили, и какие-то люди, опознанные как связисты, на сутки зашли и, цитирую ХА, «в-рот-выебали-весь-барак», что на нормальном лексиконе означает установку негласного аудио-видеонаблюдения. Это помимо пяти видеокамер, установленных официально. Секретность у операции «Прослушка» была та еще. О том, что в отряде установлена прослушка, мне не сказал, наверное, только дядя Георгий, потому что «дядя Георгий» — это памятник Георгию Победоносцу на территории колонии. Но прослушка-то — бог с ней. Главное — это планируемая комплектация отряда, который должен был состоять из хозобслуги. А вот становиться хозобслугой в планах у меня как раз и не было.

— Зачем же, говорю, сразу отряд № 8? Ведь есть, возможно, и другие варианты.

— Бросай ты, Олег, эту криминальную романтику. Это красный лагерь, понимаешь? КРАСНЫЙ. Здесь раньше вообще бы через повязку поднимались.

Терминология

Прежде чем рассказывать о «повязке», думаю, стоит провести небольшой ликбез. Я вот когда читал разные зэчьи книжки, меня прямо воротило от употребления непонятных словечек, фени и жаргонизмов. Но, должен признать, без них рассказ о тюрьме теряет колоритность. А некоторые понятия настолько неуловимы по смыслу, что их и обозвать-то по-другому не очень получится. Также должен оговориться: нюансы разнятся от зоны к зоне, поэтому бывалые сидельцы могут распознать неточности. Ну и не сказал бы, что какие-то вещи я сам уяснил до конца, так как все рассказывают по-разному, есть куча взглядов на то, что можно и что нельзя, и это можно и нельзя еще очень сильно зависит от ситуации.

Зоны бывают «красные» и «черные». Иногда «красными» зонами называют те, где сидят бывшие сотрудники, про такие мне неизвестно ничего, их быт покрыт тайнами и легендами. Считается, что на этих зонах совсем все страшно. А бывшие судьи и сотрудники ФСИН подвергаются там всевозможным унижениям. Сильно сомневаюсь. Думается, что даже у бывших судей должно хватать денег, чтобы обеспечить себе комфортное существование.

«Красная» зона — это колония, где зэков сурово избивают и заставляют жить по режиму.

«Черная» зона — та, что управляется по воровским понятиям. Там всё «на должном». Зэков никто не бьет, да и вообще не сильно касается, вся деятельность администрации сводится к созданию видимости режимного учреждения в случае приезда каких-нибудь проверок.

В итоге, конечно, и та и другая управляются администрацией, а «черная» или «красная» — это только методика. Для колонии главное — что? Чтобы была тишь да гладь. В случае с «красной» зоной это достигается путем запугивания; в случае с «черной» — низовой уровень управления отдается криминалитету, который обеспечивает необходимую картину на случай проверок и т. д.

Понятное дело, тут не может быть полярности. Зона не может быть красной, если там сидит хотя бы один зэк «под крышей». Под крышей — значит в штрафном изоляторе (кича, ШИЗО), помещении камерного типа (ПКТ, БУР). Иногда к крыше еще относят отряд строгих условий отбывания наказания, но это тонкий вопрос, относительно него есть разные точки зрения. Впрочем, если какой-то бедолага попал на кичу, это не делает красную зону черной. Я вот слышал такой термин — «режимная зона», для определения переходного вида. Ну то есть сильно никого не бьют, но все равно жизнь лагеря полностью определяется администрацией. ИК-5 как раз пример режимной зоны. Вроде есть смотрящие, но все они ставятся чуть ли не по согласованию с ментами. Вроде есть связь, но только там, где позволяет начальник. Короче, такое срединное состояние, из которого может начаться стремительное движение в любую сторону — хоть черную, хоть червонную.

Масса — это вся совокупность зэков.

Людская масса — зэки, ведущие «порядочный» образ жизни. Они делятся на следующие категории (по иерархии вниз): вор в законе, стремяга, бродяга, блатной, мужик.