3 ½. С арестантским уважением и братским теплом - [107]

Весь день разбирали вещи и оборудовали спальные места под «танки» — занавешивали их со всех сторон. Для этого нужно:

1. Прошить простыню, чтобы пропустить через нее коня.

2. Сплести коня.

3. Примотать тросики к шконке и обвесить ее со всех сторон простынями.

Нары двухэтажные, стоят по двое рядом, между ними тумбочки. На соседней шконке спит Давид. Наполовину грузин. Приехал недавно с СУСа Брянской колонии для несовершеннолетних. Как нетрудно догадаться, ему 18.

Завтра у Тутуки день рождения. По этому поводу получили передачу. Был пир. Нарисовал ему открытку. На связь выходили с трудом. Связисты подкрутили глушилки, сеть ловит только в туалете, если забраться повыше и приложить телефон к стене. После 00:00 поздравили Тутуку с днем рождения, поели торт.

4 апреля. Судя по всему, время тут полетит быстро, хоть и совершенно бесцельно. Весь день не делал вообще ничего, но прошел он мгновенно. Днем позвонил домой, поздравил с днем рождения мать. (Мама! Спасибо, что родилась!) У нее был Бро. Пообщался и с ним. Хотел обсудить, что за суд будет 24 апреля, но о нем, судя по всему, еще никто не знает, кроме самого суда, меня и спецчасти ИК-5.

В целом должен заметить:

1. Месяц выдался достаточно насыщенный.

2. Вести дневник — ужасно уныло, если ты, конечно, не Зеленый Фонарь или Агент 007.

Конец.

БУР

После того, как я закончил вести дневник и завершилась моя очередная пятнашка в ШИЗО, меня вернули на СУС — но в общий барак! Я удивился и насторожился, а потом, кажется, понял, в чем дело. Примерно за полгода до этого, в октябре 2017-го, Европейский суд по правам человека постановил, что приговор по делу «Ив Роше» — произвольный и необоснованный. И вот, Бро, вооружившись этим постановлением, подал ходатайство в Верховный суд о пересмотре дела. Когда я узнал об этом ходатайстве, все встало на свои места. Думаю, просто Король Карандашиков со своей бандой не знал, чем окончится заседание ВС: если меня признали бы невиновным или освободили до нового рассмотрения, а я бы числился по разряду межгалактических убийц — получилось бы неудобненько. Впрочем, в конце апреля Верховный суд, как и следовало ожидать, постановил оставить приговор по моему делу в силе. Поесть шашлыков в кругу семьи на майских и воспользоваться уже купленными билетами на групповой этап чемпионата мира по футболу не получилось. Что, в общем, было довольно предсказуемо.

А потом случились очередные 15 суток ШИЗО. Вышло довольно глупо: в колонию должен был приехать Король Карандашиков, все это знали, готовились к его визиту, убирали барак. Но чуваки, которые занимались уборкой, где-то потеряли мою куртку с биркой. Когда Король Карандашиков приехал, все стояли и встречали его в куртках, а я — в свитере, без опознавательных знаков. Он, как только увидел это, сразу говорит: «Руки за спину!» Вообще-то, он не может сам иметь никаких взаимоотношений с заключенными — только через администрацию. Я, конечно, начинаю протестовать: «А вы кто такой? Вы мне не можете ничего такого приказывать». Ну и он: «Оформите его!»

Дальше — все как обычно. Но после выхода из ШИЗО вызывает меня Гена, начальник колонии: «Куда хотите — на СУС или в БУР?» Я говорю: «Ну, поехали в БУР». Он говорит: «Ну и правильно, тебе на СУСе покоя не дадут». Так что последние 24 дня своего срока я провел в помещении камерного типа, также известном как БУР.

Я оказался в камере с двумя бродягами-грузинами. Один из них был на третьем сроке. В России сел на шесть с половиной лет за попытку разбойного нападения на машину, которая везла 300 миллионов рублей черным налом. До этого один раз сидел в Грузии, один раз — в Турции. Настоящий крадун, ведет бродяжий образ жизни. Весь изрезанный вдоль и поперек.

Чувак рассказывал очень мощные истории про грузинскую тюрьму времен Саакашвили. У них там был бунт, расстреляли чуть ли не 20 человек. Говорит, как в мультике — пули свистели прямо над головой. В результате все порезались. Голодали по 40 дней. Зашивали себе рты, совершенно как Павленский. Самое сложное было, когда просыпаешься с утра, забываешь, что у тебя зашит рот, и хочешь зевнуть. А один человек даже зашил себе глаза. Я не стал спрашивать, зачем он это сделал, — видимо, и так должно быть понятно.

После такого турецкая тюрьма была для бродяги почти что курортом. Там даже намек на нанесение себе увечий решал любые проблемы. Российская тюрьма получалась чем-то средним между грузинской и турецкой. Рот себе он тут, конечно, не зашивал, но из-за любой мелочи сразу хватался за лезвие и угрожал всем, что вскроется: если не придет библиотекарь, если прямо сейчас не придет начальник службы безопасности, если его не вызовут поговорить с Геной, если не принесут передачку и так далее.

Второй бродяга был менее вспыльчив, но тоже порезан изрядно и с большим багажом тюремного и жизненного опыта: приехал этапом из питерской зоны, а питерские зоны, скажу я вам, не сахар. Ему в последний день я наколол ангелочка на плече. Если кто-то думает, что это недостаточно угрюмый партак, то сообщаю, что ангелочек держал на цепи воровскую звезду.

Колол я его абсолютно брутальным образом — слегка заточенной об кафель швейной иглой. Билось все это жженкой — копотью от сгорания одноразового бритвенного станка, перемешанной с мыльной пеной.