23 - [21]

— Отпустите меня, я буду кричать!

— Да я вас не держу, мне нужна улица Гагарина, где это?

— Я не знаю! — И она тут же с той же скоростью потопала дальше.

Я остался стоять под дождем, мокрый, с ободранной щекой. Васильков я уже ненавидел. Интересно, здесь все такие истерички? Я развернулся и пошел обратно к пятиэтажкам, только шел уже куда медленнее, от дождя прятаться смысла не было никакого, я промок до нитки. Как только я вновь поравнялся с четырехэтажным домом, из того же подъезда вышел человек, правда, это была уже женщина лет пятидесяти. В руках она тоже держала зонт (хотя чего удивляться, дождь на улице) и также двигалась в моем направлении. Ну что, еще раз рискнуть и получить зонтиком по морде? Я сразу представил свой внешний вид: мокрый, со взлохмаченными волосами и окровавленной щекой, и тут же передумал к ней подходить. Ну, вообще, к черту эту Гагарина, найду какую-то маршрутку и вернусь в Столицу.

Но неожиданно женщина первой обратилась ко мне:

— Молодой человек, у вас щека порезана. С вами все в порядке?

Надо же, может, она тоже не местная?

— Ничего страшного, расцарапал случайно. А вы не подскажите, где здесь улица Гагарина?

— Вы идете в противоположном направлении. Вам вон туда, — и она показала рукой в сторону, откуда я приехал со Столицы.

— Это недалеко от Васильковского кладбища?

— Да, там близко будет. Идите ко мне под зонтик, я проведу вас до магазина. — Я нагнулся к ней под зонтик, но предлагать его понести самому, хотя я был выше ее ростом, не стал, это было бы нагло. — А вы откуда к нам приехали?

— Я со Столицы, к маме своего друга приехал в гости, адрес есть, а города совсем не знаю, еще и под дождь попал.

— А почему к маме друга, а не к самому другу приехали?

— Он умер прошлым летом, вот решил его мать навестить.

— Какой ужас, а как друга звали, может, я знаю?

— Вряд ли, они переехали сюда сравнительно недавно, года два назад.

— И все же как? — Женщина-таки решила выяснить имя Димки. Я посмотрел ей в глаза и за внешне приятной и благовидной улыбкой уловил еле заметное напряжение. Губы женщины по-прежнему улыбались, но глаза, я эти глаза уже точно где-то видел! И при этом совсем недавно! Но где?!

— Тимур Мамаев, — я соврал и не сводил глаз с ее лица.

Ее глаза потускнели, улыбка чуть дрогнула, но тут же лицо ее вновь приобрело прежнюю приветливость.

— Нет, этого мальчика я не знаю. Но помню, что прошлым летом на улице, которую вы назвали, умер сын моей знакомой. Подождите, как же его звали? — Она подняла брови кверху, на лбу ее образовались складки, женщина даже чуть замедлила шаг. — Кажется, Дима, а фамилия, О… О… — женщина с выжиданием посмотрела на меня, но я на уловку не поддался. — Обухов, точно! — И лицо ее просияло сначала в радостной улыбке, а затем, как бы вспомнив, что человек все-таки умер, она скорчила сострадательную гримасу.

Кто ты, черт подери, такая и что тебе от меня нужно?!

Женщина тем временем взяла меня под локоть и еще ближе придвинулась ко мне.

— Ну и времена сейчас пошли, молодежь умирает… — последнее слово она чуть мелодично протянула, с такой интонацией можно говорить о любви к зефиру, но никак не о смерти молодежи.

— А как вас зовут? — при этом я специально нарочито приветливо улыбнулся.

Женщина тут же улыбнулась мне в ответ:

— О, у меня очень старинное имя. Я совершенно ненавижу отчеств, это старит, поэтому разрешаю всем называть меня просто по имени — Анилегна.

— Анилегна? Первый раз такое имя слышу, весьма странно звучит.

— Знаете, у древних это было весьма распространенное имя, такое же, как, например, сейчас Игорь или Витя — и она с улыбкой посмотрела на меня. Но в ее улыбке я прочитал скорее ухмылку. Игорь или Витя? Она случайно для примера назвала имена моего лучшего друга и мое? — А как вас зовут?

Врать и скрывать свое настоящее имя смысла не было, при этом я стал подозревать, что она про меня знает намного больше, чем могла бы знать просто случайная прохожая.

— У меня не такое редкое имя, как у вас, — Виктор.

— О, у вас старинное латинское имя, оно обозначает «победитель» Вы победитель по жизни?

— Не сказал бы, обычно победители столько проблем не собирают вокруг себя.

— У вас большие проблемы, Виктор, — последнюю фразу Анилегна сказала совсем тихо и явно не в форме вопроса.

В это время мы подошли к большому металлическому ларьку с надписью «Ритуальные услуги». Анилегна направилась к входной двери, при этом совершенно не отпуская мой локоть.

Я замялся:

— Вы, кажется, в магазин собирались.

— Мне, Виктор, нужно именно в этот магазин, извините, я вас не предупредила. Вы чего-то испугались?

— Да нет… Ну хорошо, я пойду, мне ведь нужна улица Гагарина.

— Виктор, я сейчас буду идти мимо нее и вам покажу, где это. Самому вам трудно будет ее найти по такой погоде. Мне только надо купить венок на могилку. И мне не будет страшно одной на кладбище идти, и вам там близко будет, хорошо?

Ничего хорошего я в этом не видел. Женщина, которая вначале мне так понравилась, сейчас стала сильно меня пугать. Помимо того что она знает Обухова, она еще и венок собирается по такой погоде тащить на кладбище. В придачу еще и меня пытается с собой взять «по дороге». С другой стороны, Васильков — городок маленький, и узнать здесь о смерти молодого парня не так уж и сложно. Правда, она сказала, что умер сын подруги, а Обуховы на момент смерти Димки прожили здесь не больше года, но разве за год не можно обрести подругу? А то, что Анилегна покупает венок, ну так что с того, сейчас ведь не ночь, чтобы ее поход на кладбище казался подозрительным. Может, в другой день она занята на работе или сегодня какая-то для нее знаменательная дата.