2084 - [73]

Сэлли стоит в дверном проеме и наблюдает, как на горках катаются подростки, снова и снова погружаясь в чарующие грезы.

Кристофер Прист Эпизод

Меня ненавидели, но уважали. Я смирилась. Мне не нужно было ни то, ни другое, но получала я по заслугам. Лишь однажды подобное отношение ко мне было понятно. Судьба сыграла со мной злую шутку: я все еще была ответственным лицом при исполнении, когда события понеслись с головокружительной скоростью, – если бы эпизод пошел не по плану неделей позже, эта история обошла бы меня стороной.

Отчасти это была моя собственная вина: я возненавидела эту работу. Платили до абсурда много – так мне, по крайней мере, казалось – но сейчас я понимаю, почему на это место почти никто не претендовал. К тому дню, когда произошла история с эпизодом, я уже решила покончить с этим – и как можно скорее. Деньги, уважение, возможность наводить страх и вызывать буйный восторг – ничто из этого не стоило всеобщей ненависти.

Я понимала, что Сеть не захочет меня отпускать: окончив стажировку, я оказалась единственным кандидатом, прошедшим отбор. Но работа мне не понравилась, и я уже через пару месяцев подала заявление об отставке; оно так и осталось без ответа: видимо, они намеренно устроили бумажную волокиту, чтобы отсрочить мой уход.

Я продолжала приходить в офис день за днем, с полным осознанием того, как ко мне тут относятся. Сеть называла их игроками, и я виделась с ними ежедневно. Игроки знали, кто я, и причины их нелюбви были очевидны. Казалось бы, глубоко погруженные в игру, не отрывающие глаз от мерцающих дисплеев КПК, пальцы дробно стучат по экрану, – но стоило мне пройти мимо, они тут же прерывались, и я ощущала на себе пристальные взгляды, предупреждающие, полные скрытой угрозы. Открытых актов агрессии не было, но пару раз кто-то из женщин плевал в мою сторону. Все это стало для меня рутиной: рано утром я приходила в офис и не возвращалась в корпоративную квартиру, пока не рассеется дневная толпа; но оказывалась в постели до того, как появлялись первые ночные гуляки.

По большей части, именно увлеченность игроков и обеспечивала мою безопасность. Они ненавидели меня за ту власть, которой я обладала, но она же служила мне надежной защитой.

Укрытая в безопасности офиса, отделенная от улицы толстыми стеклами, я наблюдала за бредущими снаружи игроками.

Некоторые пользовались VR-шлемами[45], закрепленными у бровей. Их выдавала характерная походка: они медленно передвигались по улице с запрокинутыми головами, компенсируя нагрузку на шею, вызванную пусть небольшим, но ощутимым весом прибора. Со стороны казалось, будто они что-то искали – в некотором смысле, так оно и было. Неопытные игроки шатались из стороны в сторону при ходьбе – шлемы блокировали восприятие реального времени, обеспечивая полное погружение в игровой процесс. Данные напрямую поступали в зрительный нерв. Споткнуться, упасть – такое случалось нередко; что поделаешь, побочный эффект виртуалья.

Большинство игроков всё еще предпочитало ручные консоли: отклик – быстрее, разрешение – ниже. Игроки бродили в одиночку, не отрывая глаз от своих приборов, беспрерывно постукивая кончиками пальцев по экранам, перелистывая страницы. Более продвинутые пользователи начали пользоваться недавно представленными моделями с телекинетическим управлением, где сигнал поступал напрямую в сознание, но основная масса все-таки предпочитала руки и пальцы – безотказный эталон!

Я работала на так называемой мобильной подстанции. После завершения стажировки мне сразу же дали повышение, и я стала старшим координатором по контрактам. Можно подумать, что это крупная руководящая должность, – однако весь штат моей подстанции состоял из одной лишь меня.

Пока я стажировалась в главном городском офисе, все было прекрасно. Ежедневные проблемы компенсировались высокой оплатой и своего рода чувством защищенности. Работа в большом офисе была потрясающим опытом: ощущение собственного превосходства над игроками кружило голову. Головные офисы уделяли особое внимание работе в команде – ложное единение приглушало голос инстинкта самосохранения. Неприметное здание, в котором мы работали, имело множество разных секретных входов – сотрудники приходили и уходили по тщательно спланированным маршрутам. Ну и, конечно же, вооруженная охрана.

Однако две недели назад меня отправили на эту местечковую подстанцию. Своего рода повышение. Город оказался постиндустриальной пустошью, стремительно застраиваемой огромными многоквартирными домами. Отравленные и изъеденные токсинами остатки природы уныло коричневели вокруг. Это временно, сказали менеджеры, но еще до прибытия в это жуткое место я начала догадываться, что меня развели как последнюю лохушку.

Извилистый маршрут за городом был одним из крупнейших реалити-проектов. Никто не хотел отвечать за это место – на таких серьезных маршрутах всегда что-то идет не так. Если нежелательный инцидент случится в черте города, разбираться с этим придется мне.

Заселившись в предоставленную компанией квартиру и освоившись в офисе, я осознала, насколько уязвима, – от моей независимости не осталось и следа. Игроки постоянно критиковали то, как Сеть видела реальность: то слишком мало, то чересчур загромождено, а вообще – подайте-ка что-нибудь новенькое! Им всегда хотелось новизны, словно реальность была чем-то осязаемым и ею можно было управлять, легко изменив к лучшему. И чем больше мы им давали, тем большего они требовали.