2018: Северный ветер. Том 2 - [2]

Трибун взял со стола шлем с продольным гребнем, натянул на голову, застегнул ремешок. Поднялся со скамьи и невольно поморщился от прострелившей болью спины. Даже не старые раны – просто старость.

Разведчики ждали около главных ворот – полноценный десяток, только вернувшийся из дозора. И большая удача – контуберний разведчиков полностью состоял из лесных фейри. Взрослые опытные бойцы – рекрутскую подать сильваны новобранцами не платили.

В этом можно было разглядеть некоторую иронию – орк и фейри состояли в армии Империи Людей... Впрочем, в Новориме достаточно терпимо относились ко всем народам, потому что всегда было кого ненавидеть – Тёмных.

- Трибун, - коротко отсалютовал десятник Ришмор. – Идут минимум полудюжиной колонн с северо-запада, в каждой – не менее двух тысяч копий. В основном лёгкая пехота, есть средняя. Большинство – орки. Кавалерии всего пара сотен. Есть десяток элефантов.

Фрамер поморщился.

Орки – это плохо. В чистом поле да против легионного строя – противник как противник, не лучше и не хуже иных прочих. Но вот против новобранцев и нестроевиков... Прорвут строй и навяжут беспорядочный бой – будет туго. Орки в среднем всегда сильнее и выносливее человека, и в схватках один на один биться против них непросто. Фрамер это и по себе прекрасно знал.

- Как скоро подойдут?

- Если таким же темпом, то к закату будут здесь.

Трибун кивнул, повернулся… И оказался перед собравшимися со всех концов лагеря легионерами. Скользнул по бледным лицам солдат – бледным от ран или испуга. Новобранцам бояться ещё можно было – они не легионеры, присяги не принимали, в бою не были.

А бой сейчас был бы весьма кстати - ожидание битвы с превосходящим противником убивает не хуже мечей и копий. Нужна драка – чтоб стрелы и заклинания в лицо, чтоб обязательно с кровью и павшими товарищами, с которыми успел сдружиться во время обучения. Тогда можно будет держаться насмерть, чтобы варвары сто раз подумали, прежде чем лезть ещё раз.

Никогда нельзя загонять противника в угол. Если некуда бежать и нечего терять, то не страшна ни смерть, ни позор – важным становится лишь то, скольких врагов ты заберёшь с собой на тот свет.

Но пока что легионеры не загнаны в угол.

Но пока что требовалось что-то сказать. Произнести воодушевляющую речь, приободрить… Жаль только, что Фрамер в таких речах никогда силён не был. Ну, какой из него оратор в самом деле? Он был и оставался типичным центурионом из рядовых, которому полутысяцкого дали только лишь из уважения и перед выходом в отставку. Ему проще обматерить или в ухо дать, чем красиво сказать.

Ещё можно было бы повязать кровью, но только чьей? Нужен враг – вызывающий гнев и презрение, но не вызывающий страха… И нужен как можно скорее.

«Боги, я не очень-то и верю вас». – на мгновение прикрыл глаза трибун, - «Но другие-то верят. Так сделайте для них хоть что-нибудь!»

Небеса не разверзлись, и из Далёкого Отечества не прибыли легионы героев и полубогов. Но…

- Сир, ещё не поздно принять решение…

«Удача», - подумал Фрамер. – «Или повод поверить в богов».

Трибуна Лабрика, командовавшего вспомогательной когортой, орк откровенно недолюбливал. Молодой, здоровый, но скользкий донельзя – сидит на сытой и доходной должности. От вида крови, поди, в обморок свалится, как девка какая-нибудь... Одно слово – сынок богатеев. Не нобилей – купцов, но от того не лучше. У вчерашних лавочников, которые невесть с чего разбогатели, гонору как раз побольше бывает, чем у аристократов с вековой родословной.

Беда у него сейчас, конечно, знатная – так усердно паковал добро, «непосильным трудом» нажитое, что не успел вместе с гражданскими свалить. Теперь вот ратует за то, чтобы в бой не ввязываться, а как-нибудь договориться с теми же дикими. Ну, откупиться, например…

Вот же кретин.

Как есть кретин, раз до таких лет дожил, а не знает, что от варваров не откупаются. Потому что откупаются только слабые, а перед слабым слово держать не нужно – слабого нужно до исподнего обирать.

- Сир Лабрик, - сухо произнёс Фрамер. – И что же это за решение, по-вашему?

Формально они были равны – трибун и трибун. Но даже трибун когорты новобранцев выше трибуна вспомогательной когорты. Но – неофициально. Так сказать, последний пережиток древних времён, когда существовала иерархия центурионов внутри легиона…

Однако приказать Лабрику ничего нельзя. Слушаться – тоже, но слово боевого офицера, что потом и кровью выслужился за три десятка лет безупречной службы до полутысяцкого всегда будет выше слова какого-то шакалья из тыла. Даже несмотря на то, что этот трибун – уор. Или – в особенности потому что этот трибун уор.

Орков до сих пор неохотно брали в легионы. Во вспомогательные части, дружины, городскую стражу – спокойно, но не в легионы. Немногочисленные исключения – взятые в качестве выкупа кровью и полностью романизированные сыновья риксов. Таких немного, но они становятся центурионами и трибунами. За две сотни лет такой практики – ни одного случая предательства.

Фрамер был как раз из таких. Уор по крови, имперец по духу. Родителей никогда не знал, вместо родителей были наставники в военном приюте – строгие, но справедливые. И понимающие. Это не обычный сиротский приют, где всякая дрянь порой творится – заложников и детей погибших легионеров растили отставники, растили как собственных детей. И воспитанники за своих наставников были готовы глотки перегрызть.