2018: Далёкое Отечество - [5]

— И что мне теперь делать?! — всплеснула руками принцесса, задавая совершенно риторический вопрос. — Со мной должны связаться из Столицы, а что я им скажу? Что я подписала мирный договор на выгодных нам условиях, но из-за какой-то мелкой дворянки всё покатилось Лонару в пасть? А что теперь — война? Значит, война! Замечательно! Просто замечательно!

Афина заложила руки за спину и начала нервно ходить взад-вперёд перед зеркалом дальней связи, бормоча себе под нос ругательства на всех известных ей языках.

— Кхм-кхм, — дипломатично прокашлялась скромно сидящая в углу кабинета Мерцелла. — Ваше высочество, возможно, всё не так плохо…

— Да, всё гораздо хуже, — желчно бросила принцесса.

— Ну, отчего же… Насколько я понимаю, сейчас всё зависит от воли сира Вяземского, верно? Это ведь непосредственно ему угрожала сира Гонория. Может быть, просто принести извинения? Признаем всё случившееся недоразумением, не раздувая из него межгосударственный конфликт…

— Извинения? — нехорошо усмехнулась Афина, наградив Флавес более чем выразительным взглядом, от которого та нервно сглотнула. — В таких делах извинения не приносят. Их смывают. Кровью!

Гонория побледнела, что на фоне длинных темно-медных волос делало её похожей на покойницу.

— Ну так и извинения могут быть разными… — многозначительно протянула Мерцелла, окидывая взглядом стройную фигуру Флавес. — И кровь проливать можно по-разному…

Декурион нервно сглотнула. Принцесса сощурилась и нехорошо улыбнулась.

— Рекомая Гонория Флавес, — ласково произнесла Афина.

— Й-й-я!.. — заикаясь, ответила воительница. — Ваше высочество!..

— Я не знаю, что ты сделаешь… Как ты это сделаешь… — безмятежно произнесла принцесса. — В общем, делай, что хочешь… НО ЧТОБ СИР ВЯЗЕМСКИЙ НИКАКИХ ПРЕТЕНЗИЙ К НАМ НЕ ИМЕЛ. Я понятно выражаюсь?

— Д-да! — пискнула Флавес.

— Я понятно выражаюсь. Свободна, — лязгнула принцесса, провожая недобрым взглядом Гонорию, вышедшую из кабинета на негнущихся ногах.

— Сурово, — оценила Мерцелла. — Она ведь всё-таки дворянка, Ваше высочество…

— Прежде всего она воин, посвятившая себя служению Отечеству, — сухо ответила Афина. — Как душой, так и телом.

— Кстати, смею заметить, что и послы Федерации в данной ситуации… не слишком правы, — заметила глава гильдии. — Обмен пленных ведь не упоминался в меморандуме, да и статус граждан Федерации тоже не оговаривался… Ну и конечно же совсем необязательно было сразу же применять силу.

— Это ведь меморандум, а не договор, — вздохнула принцесса. — Просто напоминание о том, что мир — это наша добрая воля и добрая воля Федерации… Особенно Федерации. Бюрократию оставьте другим — я прежде всего руководствуюсь интересами Отечества и своей честью. Если мы ведём переговоры с Федерацией — де-факто мы признаём их не просто какими-то варварами, а равными себе. Более того, если мы считаем друг друга наследниками Рима Изначального, то статус мирных жителей Федерации становится совершенно понятным. Напомнить, что полагается за незаконное обращение в рабство свободного гражданина Нового Рима?

— Ничего хорошего, — усмехнулась Мерцелла. — Зеркало, ваше высочество.

— Вижу.

На поверхности оправленной в чёрный камень отполированной серебристой пластины, высотой выше человеческого роста, начали пробегать белые искорки. Их становилось всё больше и больше, пока они не затопили всё колдовское зеркало, которое засияло ослепительным белым светом. Вспышка, сияние гаснет, а вместо интерьера кабинета дальней связи магистрата Илиона в зеркале стал виден небольшой круглый зал, опоясанный рядами колонн.

За круглым мраморным столом находилось полтора десятка пожилых мужчин в официальных белых тогах с алой каймой. Прямо напротив зеркала сидел худой старик с короткой серебристой бородой и золотой фибулой Магистр-посла на груди.

— Ваше высочество, — коротко кивнул Андрей Арвина.

— Досточтимые, — девушка отсалютовала как воин — бухнув сжатым кулаком по доспехам напротив сердца.

Глава Дипломатического корпуса Империи — это хорошо, он хоть и жёсток, но вменяем. В кои-то веки стоило возблагодарить богов за то, что отец всегда предпочитал сначала говорить, а уже потом пускать в ход меч…

— До Столицы дошло ваше послание, принцесса Афина… — медленно произнёс Магистр-посол. — И Его величество поручил мне прояснить сложившуюся ситуацию. Что вы можете сказать относительно дел в Восточном пределе?

— Могу ли я спросить, что вам уже известно, сир Андрей?

— Я бы хотел выслушать ВАС, принцесса Афина. Полученные нами сведения весьма… противоречивы, — поморщился Арвина. — К тому же мы не можем связаться ни с графом Туллием, ни с командирами легионов… Все остальные либо молчат, либо несут какую-то чепуху.

«…и поэтому вспомнили обо мне», — мысленно закончила девушка. Ну ещё бы! Когда никого другого и не осталось, вот тогда-то и вспомнили, что Афина Октаво не только бастард, но ещё и наследница престола.

— Сир Андрей, ситуация такова. Граф Туллий мёртв или находится в плену. Легионы постоянной готовности и силы дворянского ополчения… разбиты. И также либо мертвы, либо находятся в плену. Общие потери — до семидесяти тысяч бойцов, безвозвратные — порядка тридцати тысяч. В Пределе нарастает хаос — бесчинствуют банды мародёров, инсургентов и разбойников. Часть нобилей начала междуусобицу. Вестей с северного и южного рубежей не имею, потому об угрозе со стороны варваров ничего сказать не могу.