2008 - [27]

Рассмотрим чуть подробнее.

Когда Путин полюбил деньги, еще до Собчака, было ли это безобидным? Деньги – мертвые модули живого мира. Зазеркалье и потусторонье живого мира. Это мертвый способ описания живого мира, вот что такое деньги. Способ их получения известен. Деньги – побочный продукт конвертации жизни в смерть. Деньги выделяются как нежелательное тепло у двигателя внутреннего сгорания. Вы конвертируете непрерывно свои усилия, личное свое время, пренатальную энергию Цзин – в смерть. Собственно в этом – цель жизни, тут досадовать не стоит. И при этом выделяются деньги. У всех по-разному. Одним удается перейти от жизни к смерти без большого выделения копоти – денег. Другие коптят вовсю, сами видели небось. Там и сям видны столбы черного дыма, оглянитесь.

А почему обратно не получается? Применить деньги для соразмерного удлинения жизни. Понятно, почему. Потому что побочное тепло нельзя обратно в двигатель запихать. Тут вам прямые зависимости не помогут. Это вам не Е=МС2. Яньло-ван об этом хорошо знает, Начальник Пятой канцелярии, судья Ада.

И полюбивший деньги Путин попал в неприятную историю. Ему приходилось все больше усилий пережигать не в инициативу, не в стратегический прорыв, не в динамическую стабильность, а в копоть. И случилось: он обменялся сущностями с этой копотью, он стал ею и аннигилировался затем к чертовой матери со вспышкой света. Породил новую сущность – БайкалФинансПутина.

От старой же сущности кое-что осталось. А именно: новая сущность не хуже старой продолжала обкусывать губы. Собеседники новой сущности с нескрываемым удивлением видели изъеденные внутренние части выпяченных путинских губ. Все сплошь в покусах – рана на ране.

А любовь, слияние и взаимоуничтожение Путина и Березовского какую новую сущность породят нам на диво?

Противоположности. Один хочет стать президентом. Хочет обладать Россией. Хочет намотать на руку длинную русую косу России, и воткнуть ей, и смотреть на нее, как она приникает и рвется прочь, как ей хорошо, суке. И, надо же, никогда не станет. Президентом не станет. России он не нужен. Он думает, что нужен, и что она, дура, его не понимает, а поймет – пожалеет, да будет поздно. А она уверена, что как бы поздно ни стало, такой суетливо похотливый любовник-папочка ей не нужен. Другой – Путин – сидит в кресле президента и тоже никогда не станет президентом. Потому что не умеет, не хочет и боится. И презирает суку эту с русой косой. И он будет имитировать, что он России не муж, а брат, заботливый брат. А она поверит. И годы будет верить. Тихо станет жить при брате, сублимировать страсть. И похоть свою первобытную отдаст потом революции, перевороту, недозволенному и срамному мятежу.

Березовский хотел, чтобы Путин совокупился с Россией вместо него, за него, а он, Березовский, стоял бы рядом и помогал. Подсказывал. И не вышло. Ну, Путин же брат ей, как же она станет с братом, да еще при этом похотливом бесе? Но Березовскому стыдно не было, он день за днем, неделями даже уговаривал Володю стать ЕЁ президентом. А Путин в разговоре с Березовским – то ли сводником, толи сутенером – все отказывался от России. И юлил, и петлял, и наводил тень на плетень. Не хотел. И однажды на прямой и жесткий вопрос: «Ну, не хочешь быть президентом, так кем же ты, Володя, хочешь стать?» – Путин ответил Березовскому резко и однозначно: «Тобой». И вот: каждый из этих двоих хочет занять место другого. Материя и антиматерия. И в стремлении к соитию друг с другом и к взаимной аннигиляции забыли уже оба о России. Так соперничество перерастает в гомосексуальную страсть. Но была ли их страсть сексуальной? Тут натяжка, старина Фрейд нас путает. Теперь, когда мы Фрейда развенчали и доказательно установили, что не либидо никакое, а страх движет людьми, мы должны рассмотреть взаимное влечение Путина и Березовского в этом контексте. Почему каждый из них в одиночестве без другого? Почему Путин все время разыскивает Березовского, ряженного в маску Путина? Почему им страшно быть в разлуке? Почему они устремляются друг к другу мысленно? Визуализируя мыслеустремление, вычерчивают они электрическую дугу от Лондона до Москвы. Дугу, которую видим и мы, скромные обыватели, проживающие между 57 и 52 широтой в этой части света. И еще: какой силы будет вспышка света, когда они достигнут друг друга и аннигилируются к такой-то матери?

* * *

В пятницу, 18 января 2008 года, Владимир Владимирович и Борис Абрамович все еще были далеко друг от друга физически и сгореть в объятьях друг друга не могли. Просто ментальный контакт поддерживали. Но искрило сильно. Материальным же воплощением их связи, послом доброй воли, в известном смысле, была Лариса.

Лариса не была негритянкой. Однако же высокой кобылицей была. И в этом смысле, вдобавок к оппозиции по полу, являла собой оппозицию Путину по росту. Ему такая оппозиция нравилась. Глаза красивые, настойчивые. Лицо красивое. Лоб чуть выпуклый – детский. И от этого – трогательное что-то, отцовское чувствуешь, глядя на нее. По фотографии так выходило, так предвкушалось. Путин листал портфолио – хороша девка, что и говорить. Щемило в груди немного от взгляда с фотографии. Позже, потом, когда она будет с закрытым черной тканью лицом, со спрятанными красивыми глазами, Путин попытается восстановить в памяти этот ее настойчивый взгляд в упор с обложки журнала. И захочется посмотреть в эти глаза. И разрешить ей смотреть вот так пристально на него. Но он сдержится – конспирация.