Отдельную группу защитников Зимнего дворца составляли женщины-ударницы. Среди этой разношерстной группы были и еврейки.
Наиболее боеспособную группу могли представлять казаки. Но вскоре почти все они покинули дворец, оставив там часть своего вооружения юнкерам. В Зимний казаки пришли с боевым настроением обороняться от Ленина, ибо у него вся "шайка из жидов". Но вскоре «еврейский» фактор опять изменил их настроение: они увидели, что обороняющиеся не представляют сколько-нибудь реальной силы. Тогда казаки заявили, что и Временное правительство состоит "наполовину из жидов", а защищают его только "жиды да бабы", "а русский народ там, с Лениным остался". Возможно, казаки тогда «обиделись» на юнкера, оказавшегося евреем и не пустившего их в царскую молельню, ибо строго следовал приказу никого в нее не впускать.
Среди защитников Зимнего, оставшихся до конца верными Временному правительству, большинство составляли юнкера, среди которых было немало евреев: Гольдман, Шварцман, Шапиро, братья Эпштейн и другие. После падения самодержавия и ликвидации всех форм дискриминации евреев еврейская молодежь устремилась в юнкерские училища, еще недавно закрытые для приема евреев. Еврейские газеты сообщали, что "люди, ворвавшиеся в Зимний дворец по приказу Троцкого-Бронштейна, выкрикивали с яростью: "Дайте нам жида Керенского!". Солдаты считали, что первым делом после переворота надо "резать жидов", а на замечание, что и среди большевиков они тоже есть, отвечали: "Спасибо, научили, а теперь они нам ни к чему!"
Многомиллионое российское еврейство ощущало резкое усиление антисемитских настроений и опасность погромов в стране. В своей массе оно оставалось консервативным, желая, насколько это было возможно в условиях войны, сохранить традиционный образ жизни, следовать указаниям авторитетных раввинов. Евреи не поддерживали радикальные идеи, которые могли привести к необратимым изменениям в устоявшейся веками жизни. Они понимали, что любые народные волнения и смуты несут евреям тяжелейшие бедствия. Еще свежи были в памяти акты кровавого насилия в революцию 1905 г. Еврейская масса предпочитала оставаться в стороне, сохранять нейтралитет и не вмешиваться в дела других народов, среди которых евреи жили.
Еврейские национальные партии, как вся демократическая Россия, решительно осудили большевистский переворот. Даже занимавшая наиболее близкую к большевикам позицию Еврейская социал-демократическая рабочая партия (Поалей Цион) враждебно отнеслась к перевороту и потребовала передачи всей власти в стране Учредительному собранию. На заседании сионистского «мерказа» — ЦК сионистской организации России — прозвучали призывы к борьбе с «узурпаторами» и созданию "всероссийской еврейской обороны". Газета сионистского направления "Тог блат" заявляла: "В марте месяце революция была народной в полном смысле этого слова, теперь она представляет только солдатский заговор".
Другой сионистский орган «Рассвет» писал: "Большевизм ведет к анархии, враждебный к всему интеллигентному, к всему буржуазному, он, конечно, не сможет вести столь сложный государственный механизм. Разруха неизбежна; голод и усобица; грабежи и погромы. И мы, евреи, самая слабая, самая неустойчивая и беззащитная часть многомиллионного населения России, — мы не можем не содрогаться перед столь близким и столь неизбежным будущим".
Бунд, находившийся в решительной оппозиции сионистам, на этот раз выступил в унисон с ними, решительно протестуя против насильственного захвата власти большевиками. Представители Бунда покинули заседание Второго съезда Советов. Печатный орган Бунда "Арбетер штиме" писал: "Большевистский переворот есть безумие". Орган Еврейской народной группы, руководимой Максимом Винавером, газета "Еврейская неделя" констатировала: "Висевшая на краю пропасти Россия свалилась в бездну. Анархия проникла в центр. Правительство исчезло. Огромная страна распалась на куски, которые валяются в пыли и мусоре пронесшегося над ней большевистского урагана".
Аналогичную позицию к перевороту заняли евреи, игравшие видную роль в ряде партий и выражавшие, разумеется, не только свою, но позицию своих партий. Абрам Гоц, лидер фракции социалистов-революционеров, стал председателем Комитета спасения родины и революции и одним из руководителей вооруженного восстания юнкеров в Петрограде 29–30 октября. Газеты сообщали, что революционные солдаты и матросы с особой жестокостью расправляются с юнкерами-евреями. Сообщалось, что на Преображенском еврейском кладбище в Петрограде тысячная толпа сопровождала пятьдесят жертв большевистского переворота.
Впрочем, еврейская масса не готова была протестовать против новых хозяев. Как и русская либеральная интеллигенция, многие евреи исходили из того, что большевики долго у власти не продержатся и ситуация разрешится созывом Учредительного собрания.
Было немало и тех, кто стремился дистанцироваться от событий в российской столице и начавшегося перехода власти к радикальным ультаралевым элементам на местах.
Дело в том, что к середине ноября стало известно о Декларации Бальфура — заявлении британского правительства о поддержке создания еврейского национального очага в Палестине. Это известие воспринималось как подлинный праздник и обращало взоры значительной части евреев в сторону Палестины… Любопытно, что переворот поддержали некоторые черносотенные газеты. Захват Зимнего вызвал восторженную реакцию черносотенно-популистской «Грозы»: "Слуга англичан и банкиров еврей Керенский…метлой вышвырнут из Зимнего дворца… 25 октября большевики объединили вокруг себя все полки, отказавшиеся повиноваться правительству из жидов и банкиров, генералов-изменников, помещиков-предателей и купцов-грабителей".
