Устройство лодки для всякого было одним из сложнейших моментов сдачи зачётов на самостоятельное управление заведованием и своими обязанностями. Всё равно, что для студента сопромат. Некоторые, без преувеличения, делали заходы к «деду» до сотни раз, а некоторые, плюнув на всё, уходили на другую «ниву». Но зато устройство лодки знали — разбуди, ночью — с закрытыми глазами любой клапан найдут…
У нас Юра Марин, так любовно звали мы своего 28-летнего «деда», по завершении этого «учебного процесса» наиболее отличившимся «соискателям» на романтичную подводную жизнь наливал бутылку «шила». В условиях «сухого закона» в те годы во всех базах Заполярья — прямо-таки царский приз.
Прихожу в каюту на «Атреке», были такие самоходные плавбазы, век бы им стоять у причала. Почему? Плавбазы уходили, а подводники, как бомжи, скитались по базе или мёрзли в своих железных субмаринах.
— Братва, пируем! — кричу я.
— Да ну? — удивляются мои коллеги по каюте.
Нас четверо: трое лейтенантов и один женатик.
— Тогда я остаюсь, — говорит женатик, — организую закусь.
Организация очень простая, он высовывает в иллюминатор голову, разыскивает среди «колбасы» лодок, стоящих под бортом плавбазы, наш бортовой «13» и кричит верхнему вахтенному, на каждой есть такой: в шубе и с автоматом — похожие до близнятины: «Эй, на 13-ой! Браток, скажи дежурному — офицеры есть просят!».
Тот подходит к рубке, жмёт на сигнальную грушу, и на мостике возникает недовольная фигура.
— Ну, чего вам? — вопрошает она.
— Как всегда! — кричит женатик.
— Вам, что ли?
— Нет, всем!:
— Всё ясно, — отвечает фигура и исчезает в чреве субмарины.
Через 20 минут раздаётся аккуратный стук в дверь каюты и на пороге появляется герой-подводник, нагруженный свёртками из отличного пергамента. На стол ложатся: около кило сливочного масла, хороший черпак чёрной икры — зернистой, три селёдки «ящичного посола», банки консервов «севрюга в томате» и прочая вкусная снедь. Мы выпученными глазами смотрим на это и спрашиваем моряка, который, как «шкаф», стоит среди каюты: «Мы же просили чуть-чуть! А ты принёс на всю команду!».
— А мы это не едим. Лягушачья икра в рот не лезет, а консервы больше любим в масле. С ними каша вкуснее…».
Был 1958 год!!!
Шли годы, страна становилась «на ноги», укрепляло свои позиции и чиновничество всех рангов. Кому-то из этой братии, побывавшему на Флоте и отведавшему добротного матросского харча (Флот всегда славился хлебосольством. — В.К.), пришли в голову кощунственные мысли: «А не слишком ли хорошо кормят на флоте!». И матросский продпаёк, в том числе и подводников, стал понемногу сокращаться. К середине 80-х годов прошлого столетия он уже резко отличался от того, о котором я рассказал выше…
КАК ИНДИЙСКИЙ ОКЕАН КВАШЕНОЙ КАПУСТЫ ОБЪЕЛСЯ…
Теперь это уже история. Но не в столь отдалённые времена «застоя» ВМФ Союза имел в Индийском океане постоянное соединение, именуемое «8-й оперативной эскадрой ВМФ». Почему 8-й, чётко определить никто не мог. Наверное, потому что на Средиземном море была 5-я, на Северном флоте — 7-я… А вообще, нумерация кораблей и соединений ВМФ не поддаётся никакой логике — это для того, чтобы запутать «врага», а скорее — запутаться самим. Загадочный «русский характер».
Присутствие русских кораблей в Индийском океане было (сегодня это действительно так — «было») традиционным. В советское время, в 70-е годы прошлого столетия, решили возродить эту традицию. Тем более противостояние того времени являло собой объективную необходимость этого.
Создали эскадру, по составу она была незначительной, туда входили в основном корабли и подлодки боевой службы, но тыл Тихоокеанского флота получил «точку» для списывания всякого рода добра. Создавать постоянные места базирования не позволяли местные условия, местные вожди все были уже куплены американцами. Пришлось ставить бочки в океане. Посчитали, что одной плавбазы на рейде острова Сокотра, и то далеко не новой, вполне достаточно для всего океана. И корабли, и подлодки, мотаясь по океану, имели одну надежду на эту плавбазу, где можно было помыться, отдохнуть, узнать новости, пообщаться с новыми людьми и поесть русской пищи…
Если американцы, создававшие тогда свою военно-морскую базу в сердце Индийского океана на острове Диего-Гарсия, говорили, что они не приведут туда свои корабли до тех пор, пока не заработают «дома свиданий», то наши моряки верхом своих желаний считали мечту о «вкусной и здоровой пище».
Как-то в штабе флота получают радиограмму с плавбазы «Иван Кучеренко» с просьбой подбросить на 8-ю эскадру традиционно русских продуктов. Ее адресуют в тыл флота, а там недолго думают и решают: отправить идущим вскорости транспортом снабжения «Алтаир» 150 тонн квашеной капусты. Чем не национальный продукт?
И всем было невдомёк, что только месяц назад туда уже отправили 50 тонн этого «деликатесного» продукта, и этот продукт у моряков «лез даже из ушей». «Квашёнка» стало ругательным словом на эскадре. И конечно, никто не ожидал такого «сюрприза» от своего горячо любимого командования.
Но это было в интересах тыла, вернее, чиновников в мундирах, которые даже сёмгу и дефицитные женские сапоги (по тем временам) переводили в картофель и капусту, а потом списывали, как расходный и быстропортящийся материал. Но об этом «секрете» надо рассказывать особо.
