ТАКОГО ЕЩЕ НЕ БЫЛО: ГОСБАНДИТЫ
Здравствуйте, Юрий Игнатьевич. Посылаю вам статью, чтобы вы помогли мне разобраться, есть ли все-таки в делах власти положительный момент? Создание госкорпораций это возвращение национального достояния народу или очередное надувательство? Привожу текст статьи. Глава ФПГ «Финансгрупп» ОЛЕГ ШВАРЦМАН рассказал о возглавляемом им бизнесе с участием родственников людей из силового блока администрации президента, о возможном создании госкорпорации «Социальные инвестиции» и об идее «бархатной реприватизации», которую она призвана реализовать. Обозревателю «Ъ» МАКСИМУ КВАШЕ на конференции в Пало-Альто (США) оставалось лишь записывать.
— Не так давно возглавляемая вами компания «Финанс-траст» стала одним из трех победителей на конкурсе Российской венчурной компании (РВК) и в ближайшее время должна получить бюджетное софинансирование на венчурные инвестиции. Как обстоят дела с формированием капитала венчурного фонда?
— «Финанс-траст» формирует несколько фондов венчурных инвестиций: один совместно с РВК и пять региональных. Региональные фонды — это МЭРТ плюс регионы. 25 % капитала обеспечивает МЭРТ, 25 % — регионы, 50 % мы привлекаем с рынка. У нас пять регионов — Волгоградская, Воронежская, Самарская области, Чувашия и Башкирия. Их мы закрываем в декабре. Эта история началась еще раньше, чем РВК, ее курирует глава департамента госрегулирования МЭРТа Андрей Шаров.
В совместный фонд с РВК мы заводим свои деньги до 30 ноября 2007 года, затем РВК перечисляет нам свою половину денег. Наши израильские коллеги (финансовая группа «Тамир Фишман». — «Ъ») подписали с оставшимися инвесторами соответствующие обязательства (коммитменты). 30 ноября фонд «закрыт».
— Как обстоят дела с портфелем проектов? Когда можно будет говорить о первых закрытых проектах (проекты, по которым достигнута договоренность по инвестициям)?
— Что касается выбора инвестпроектов, у нас запущен специальный проект, который мы заранее готовили, — портал «Венчур. Ру». Это наша собственность, мы из него делаем аналог лондонского AIM — это реально биржа высоких технологий. Мы не думаем, что проекты придут через портал самотеком, но, если не вкладывать в маркетинг, они точно не придут. Мы собираемся сделать самый крупный пайплайн (pipeline — «трубопровод», система поточной реализации проектов в России. — «Ъ»), самый широкий тьюб (tube — «труба», по смыслу равнозначно предыдущему. — «Ъ») через самые разные инструменты. Базовые организации ФПГ «Финансгрупп» охватывают 68 регионов, там сейчас идет очень активная работа по формированию региональных потоков.
Кроме того, мы купили базу у Миннауки, неофициально, конечно. Эти 4 тыс. проектов — то, с чего мы изначально начали работать. Плюс все, что на рынке движется или не движется, пытаемся запутать в «Венчур. Ру». Есть реальная возможность позиционировать его на западных рынках — сайт уже полностью дублирован на английский язык, сейчас делаем немецкую и японскую версии. В России мы будем собирать проекты и позиционировать их для зарубежных венчурных инвесторов.
— Кто и как будет оценивать проекты?
— Формирование потока проектов многоступенчатое: и через научные учреждения, и через вузы, и через «Венчур. Ру». А дальше будет начинаться работа экспертного и инвестиционного комитетов. Экспертный представлен российскими специалистами, они будут оценивать научную привлекательность без учета коммерциализации. А инвестиционный — коммерческие перспективы. В экспертном комитете есть люди из Института биохимии, Курчатовского института (одна из наших стратегий — нанотехнологии). Я пока не буду называть фамилии, тем более что я просто не всех помню. Я в компании выполняю стратегические функции — бизнес-планирование, формирование новых бизнес-стратегий, то есть куда движемся, с кем работаем. Операционные функции — задача наших израильских коллег.
— Казалось бы, для венчурного фонда выбор проектов — самая что ни на есть стратегическая задача…
— Да. Но я президент нашей компании, член инвестиционного комитета. У нас есть генеральный директор — это техническая фигура, в ближайшее время он будет заменен на кандидата, который сейчас будет утвержден Европейским банком реконструкции и развития. Пока я не могу назвать фамилии — рассматриваются несколько людей, которые работали в «Дельта-капитале», в «Ренессансе», с европейским бэкграундом, с американским. Но это опять-таки компетенция моих израильских коллег, у них свои критерии оценки специалистов.
— Частные деньги для венчурного фонда «Финанс-траста» собирали только израильтяне?
— Да, это было изначально так. При этом русских денег там просто нет, все деньги европейские, израильские, американские.
— А каковы функции «Финанс-траста»? Как вы разделите их с «Тамир Фишман»?
— Наши функции должны были обеспечить победу в конкурсе, сформировать на стартовом этапе операционную команду, которая, как только пойдут деньги, будет частично заменена. То есть сформировать оболочку, которая, как первая ступень, вынесет ракету на околокосмическую орбиту, а дальше технические функции заменяются профессиональными менеджерами, а на нас остается стратегия.
