200 км. танков. О российско-грузинской войне - [24]

К этому времени СМИ опять-таки давно раскопали историю с паспортом Майкла Ли Уайта и нашли хозяина в Гуаньчжоу, мирно преподающим английский язык. Паспорт, на который ссылался генерал Наговицын, был им потерян в самолете «Москва-Нью-Йорк» в 2005 году и при всем желании не мог им больше использоваться, так как об этом г-н Уайт известил власти и США, и России. Если и была спецоперация, благодаря которой паспорт Майкла Ли Уайта, который действительно служил на военных базах заправщиком вертолетов и имеет множество среднеазиатских виз, оказался под Цхинвали, то это спецоперация была не грузинской и не американской. Это была спецоперация по дезинформации, одной из жертв которой, судя по всему, оказался премьер Путин.

Заявления премьера Путина о паспорте Майкла Ли Уайта и о поведении ведущего «Фокс Ньюс» прозвучали в интервью западным СМИ, то есть премьер явно был убежден в том, что говорил. Это вызывает естественный вопрос: а в чем еще был убежден премьер? Насколько манипулировал он, а насколько манипулировали им?

Тут парадокс. С одной стороны, к этой войне привела систематическая, масштабная и заранее спланированная агрессия России. Невозможно «случайно» окружить Грузию военными базами и «случайно» провести в Южной Осетии учения, после которых укомплектованные осетинами части «случайно» окажутся в Джаве в момент атаки.

Вместе с тем действия Кремля против Грузии поражали прежде всего своей неадекватностью. Например, в мае 2006 года, после того как мы запретили ввоз грузинского вина и боржоми, в Москве состоялась пресс-конференция генерала Игоря Гиоргадзе, который объявил о скором свержении режима Саакашвили. Гиоргадзе назвал меры по запрету вина и боржоми «справедливыми», Южную Осетию — «нашими южноосетинскими братьями», а свое понимание политики Грузии обрисовал так: «Нельзя цепляться за дядю за 10 тыс. км за океаном и пинать тех, кто тебя спас от физического истребления и с кем ты веками жил в мире».

К этому моменту меры России по «спасению от физического истребления» уже включали в себя ряд терактов — включая взрыв полицейского участка в Гори и неудачную организацию покушения на главу антитеррористического центра Грузии, одновременные взрывы двух газопроводов и ЛЭП, оставившие Грузию зимой без тепла и света, организацию (неудачную) мятежа в Сванетии и съемки порнофильма про Саакашвили.

Вряд ли все вышеперечисленные действия повышали рейтинг пророссийских политиков; генерал КГБ Гиоргадзе имел примерно те же шансы стать главой Грузии, что Андрей Луговой — премьером Великобритании. Однако в Кремле к фигуре Гиоргадзе относились вполне серьезно.

Трудно сказать, что было непосредственной причиной разлада между Саакашвили и Путиным. Была ли это докладная записка ФСБ о том, что высокий Саакашвили обозвал Путина «лилипутиным», или кардинально различное понимание целей власти двумя государственными лидерами.

Однако проблема заключается в том, что, судя по всему, претензии, которые Кремль предъявлял Саакашвили, были совершенно невербализуемы. А точнее, если их и можно было вербализовать, то только так: «Я его за яйца повешу».

Понятно, что любой правитель, мечтающий повесить кого-то за яйца, легко становится объектом манипуляций со стороны спецслужб, а сами спецслужбы перестают контролировать ситуацию, поскольку их действия определяются не реальной политической обстановкой, а теми самыми яйцами, о которых мечтает руководство, — и желанием заработать деньги на желании повесить за яйца.

В результате этих фобий образовался некий центр принятия решений по Грузии; центр, в силу своей секретности не подотчетный ни парламенту, ни СМИ, ни реальности. Картина мира, которую формировал этот центр, воспринималась в Кремле как аксиома. Грузия в этой картине мира была лишь звеном в цепи вражеских режимов, которыми после «оранжевой революции» Россию окружают империалисты из США, и было несомненно, что гнилой антинародный режим Саакашвили вот-вот падет, если дать немножечко денег Гиоргадзе или Кокойты.

Значительная часть спецопераций этого центра при этом была направлена не столько против Грузии, сколько на дезинформацию самого начальства. После войны Путину докладывали о «паспорте Майкла Ли Уайта». Что ему докладывали до войны? Что Грузия вот-вот нападет на беззащитный Цхинвали?

Так что достаточно сложно сказать, на что именно надеялся Кремль. Вполне возможно, что там ждали, что гнилой режим Саакашвили падет, как только в Тбилиси прибегут первые беженцы, или были почему-то уверены, что на волне народного гнева на Саакашвили будут совершены покушения.

Но несомненно, что та картина мира, на которую опирался в своих действиях Кремль, несколько смутила западных лидеров. И их культурный шок от столкновения с новым стилем Кремля выразился в многочисленных беспрецедентных утечках. Утечках о том, как глава МИД России Сергей Лавров послал главу МИД Великобритании Милибэнда к такой-то матери; о том, что премьер Путин рассказывал президенту Саркози про яйца Саакашвили. Выразился в скандале в ООН, когда спецпредставитель США Залмай Халилзад прямо обвинил Россию в том, что она в конфиденциальных переговорах с США требует смены власти в Грузии.