2. По особо важным телам - [7]

Удалась ли Шульге атака на Шармалык? Если удалась, то с грузом они ушли или порожняком? Что за самолеты стали жертвами катастрофы?

Ждать и догонять — хуже нет. Особенно в режиме полной секретности и отсутствия связи, когда до конца не знаешь, что и где происходит.

Ричер прибыл на аэродром еще днем. Представился местному командованию, предупредил, что ближе к ночи, возможно, будет незапланированная посадка, поговорил с командиром роты охраны, чтоб тот с перепугу не начудил. Аэродром был хоть и военный, но полупридворный — сюда на показательные полеты и министры приезжали, и Президент. Важно и то, что территориально Чугуев находится вне зоны проведения антитеррористической операции, именно поэтому его и выбрали для приема груза. В АТО, где каждый суслик — агроном, и все с боевым оружием, в случае непредвиденных ситуаций решать вопросы гораздо сложнее.

Проклятая армейская форма, раздобытая перед самым отъездом, была на размер меньше и едва сходилась что в поясе, что на груди. Ричер с восемнадцати лет в плане шмотья страдал от своих внушительных габаритов.

За спиной горбился утюгом новый «фольксваген крафтер». Грузопассажирский автобус с тонированными стеклами, покрытыми пуленепробиваемой пленкой, отлично подходил для подобных эвакуаций. Ричер сам выбрал эту большую, с виду неуклюжую, а на самом деле мощную и маневренную машину. В какой-то мере она напоминала его самого. Во всяком случае, такого, каким он себя считал.

Бл*дская секретность! В операцию — не то что в детали, в суть — посвящены единицы. Даже сюда, для встречи группы, приехал лишь он один. Прикрытие, конечно, имелось. Но кто оно и где, Ричер не знал. Верхнее начальство находилось на связи и после доклада об успешном проведении операции должно было дать команду, куда им ехать и кому передать добычу.

Как себя ни отвлекал Ричер самыми разнообразными мыслями, главное вертелось буравчиком в голове: «Что если группа Шульги уничтожена?!»

Он находился в состоянии напряженного ожидания, но рингтон оперативного телефона «SOS» морзянкой — три коротких, три длинных, три коротких — застал его едва не врасплох. Ричер вздрогнул и выдохнул с облегчением. Два сообщения. Первое — «Вам звонили…», и номер телефона Шульги. Второе — уже от него самого. Ричер нажал три кнопки, открыл на экране текст. «Обстреляны еврей тяж шаман легк груз цел аварийная Крам». Ричер понесся бегом-прыжками к своему «крафтеру», на ходу набирая номер.

— Да, обнаружились!.. Только что... Не дозвонился, СМС сбросил… Да хезе почему! Я все время на связи был!.. Приземляются в Краматорск... Нужно предупредить… Уже еду… Дайте местный контакт… Пишу… Там будет, если что, силовая поддержка, или же как всегда?.. Понял, молчу!.. И на этом спасибо… Так точно, сразу же доложу!.. Есть!

Ричер перезвонил дежурному по аэродрому и дал отбой. Быстро-привычно защелкнул в держатели черные армейские номера с буквами Генерального штаба. Переложил в карман форменного кителя офицерское удостоверение и спецпропуск. Проверил оружие. Ночное прохождение блокпостов в зоне АТО — тот еще квест.

Сел за руль, завелся. Прикинул маршрут. От Чугуева до Краматорска километров сто шестьдесят по трассе. Дорога знакомая. С тех пор как он воевал в тех местах, мало что изменилось.

Выезжая на трассу, попытался набрать Шульгу, но телефон не отвечал. Засада? Деза? Возможно... Ричер через планшет закинул номер в спецчат технической службы, минут через пять пришел ответ. «Сигму» (а у Шульги была «Сигма») действительно включили под Краматорском, отправили всего одно сообщение, это самое, и потом сразу выключили. Стало быть, передачу вели, заходя на посадку. А что там у них дальше произошло, часа через два узнаем.

Вспоминая текст СМС и радуясь, что Овощ таки доставлен, Ричер больше думал о том, что там с ранеными. «Тяжелый» — это ведь может означать что угодно.

Краматорск, городская больница № 3. Суббота, 29 июля, 00:00

Круглые часы на обшарпанной стене больничного коридора тихо щелкнули стрелками и перешли на новые сутки. Обычная провинциальная больница — линолеум, водоэмульсионная краска, допотопный запах лизола. И как обычно в таких местах, полный бардак. Правда, раненых приняли четко, без разговоров.

Ласка сидела на откидном кресле напротив манипуляционного кабинета, в котором обрабатывали рану Шаману, зажатая между сопровождающими. Где-то этажом выше в глубине больничного лабиринта располагалась реанимация, куда медгруппа скорой помощи бегом закатила Еврея.

Бойцы в касках и брониках, с зажатыми меж колен автоматами, маялись ожиданием. Ласка перебирала в голове варианты. Они выскочили с аэродрома еще до того, как в самолете обнаружили Овоща и оружие. Сопровождающие ведут себя расслабленно, стало быть, пока еще ни о чем не знают. Для тех, кто в армии служил — ничего удивительного. Спешка, нетипичная ситуация. Все мечутся, отдают противоречивые команды по разным уровням подчиненности. При этом каждый полагается на другого. Но до бесконечности продолжаться это не будет. Как только разберутся с Шульгой, вспомнят о тех, кто уехал в скорой. После чего и глазом не успеешь моргнуть, как сопровождающие превратятся в конвоиров.