1Q84. Книга 3. октябрь-декабрь - [19]

Воспользовавшись случаем, он будто невзначай перевел разговор на «убежище». Спросил, куда обращаются несчастные женщины, бежавшие от домашнего насилия которым негде остановиться. Спросил с таким выражением лица, будто был занят судьбой женщин, чем-то похожих на листья деревьев, которыми играется неистовый ветер.

— На такой случай мы приготовили несколько безопасных убежищ, — ответил молодой юрист.

— Что значит «убежище»?

— Временное место жительства. У нас есть несколько таких мест — их немного, — оказал благотворитель. — Среди них числится и целый дом.

— Целый дом? — восторженно сказал Усикава. — Разве подобные благодетели есть в мире?

— Да. Когда о нашей деятельности пишут газеты и журналы, то нам звонят люди, которые в той или иной форме хотят с нами сотрудничать. Без их помощи наша организация не могла бы существовать. Ведь наша деятельность оплачивается своими собственными средствами.

— Ваша деятельность имеет чрезвычайно большое значение, — сказал Усикава.

На лице юриста появилась довольная улыбка. И Усикава снова подумал, что легче обмануть человека, который уверен в своей правоте.

— Так сейчас сколько женщин живет в этом доме?

— По-разному бывает, а вообще четверо-пятеро, — ответил юрист.

— Значит, и этот дом пожертвовал благотворитель, — сказал Усикава. — При каких обстоятельствах он примкнул к такой деятельности? Как вы думаете, был какой повод?

Юрист задумался.

— Я подробно не знаю. Но и до этого он занимался такой деятельностью на личной основе. Во всяком случае, мы с благодарностью приняли такой подарок. Если нам не объясняют, то мы не расспрашиваем.

— Правильно, — согласился Усикава. — Кстати, информация об этом убежище хранится в тайне?

— Конечно. Женщин приходится оберегать, а кроме того, большей частью благотворители предпочитают оставаться анонимными. Потому, что ни говорите, такая деятельность имеет отношение к актам насилия.

После того разговор длился еще немного, однако Усикава не смог услышать от юриста более конкретной информации. Он выяснил вот такие факты. «Консультация для женщин — Жертв домашнего насилия» реально начала свою деятельность четыре года назад, и вскоре, прочитав газетное объявление об этом, ей позвонили от одного «благотворителя» и предложили для приюта здание, которое не используется, поставив условие ни в коем случае не обнародовать его фамилию. Однако из разговора получалось, что, несомненно, «благотворитель» — это владелица «Усадьбы плакучих ив» в Адзабу, а приют — ее деревянный дом.

— Извините, что отнял у вас столько времени, — искренне поблагодарил Усикава молодого юриста, врожденного идеалиста. — По-моему, вы занимаетесь содержательной, полезной деятельностью. На следующем заседании правления нашего фонда я передам суть нашего разговора и в ближайшее время сообщу о нашем решении. Желаю вам еще более успешного развития вашей деятельности.

После того Усикава расследовал обстоятельства смерти дочери старой хозяйки усадьбы в Адзабу. Дочь вышла замуж за служащего министерства транспорта и умерла в тридцатишестилетнем возрасте. Причину смерти не удалось установить. Сразу после смерти жены муж бросил работу в министерстве и неизвестно куда удалился. Возможно, его отставка связана с его смертью, а может и нет. Министерство транспорта — это не такое учреждение, которое любезно, охотно предоставляет обычным гражданам внутриведомственную информацию. Однако Усикава имел острый нюх. Почувствовал, что в этом есть нечто неестественное. Он никак не мог себе представить, что этот человек, потеряв жену, с чрезмерной тоски отказался от карьеры, уволился с работы и уединился.

Насколько знал Усикава, немногие женщины в тридцатишестилетнем возрасте болеют и умирают. Конечно, и так бывает. Человек в любом возрасте, в самых лучших условиях может неожиданно заболеть и умереть от рака, опухоли мозга, перитонита или острого воспаление легких. Человеческий организм хрупок и ненадежен. Но когда умирает тридцатишестилетняя женщина из богатой семьи, то вероятнее всего, что речь идет не о естественной смерти, а скорее о несчастном случае или самоубийстве.

«Попробую выдвинуть как можно более простую гипотезу, — рассуждал Усикава, — пользуясь знаменитым правилом, известным под названием «Бритва Оккама». Пока абстрагируюсь от лишних причин и строго придерживаюсь одной логической линии».

«Разве нельзя предположить, что дочь старой хозяйки умерла не от болезни, а совершила самоубийство? — думал Усикава, потирая довольно руки. — Выдать самоубийство за смерть от болезни не так и трудно. Особенно богатому и влиятельному человеку. А если пойти дальше, то разве нельзя предположить, что дочь покончила с собой из за того, что, подвергшись домашнему насилию, разочаровалась в жизни? И такое не исключено. В целом хорошо известно, что немалая часть так называемой «элиты», будто бы добровольно беря на себя большую общественную нагрузку, имеет отвратительный характер и сокровенные, извращенные наклонности.

Так вот, если речь идет о подобном случае, то что остается делать матери? Примириться с такой судьбой? Нет, пожалуй, на это она пойти не могла. Нет, наверняка собиралась должным образом отомстить тому, кто довел дочь до смерти.