1953 год. Смертельные игры - [93]
Вот некоторые факты. Мне товарищ Кузнецов однажды позвонил и с возмущением накричал на меня (я за один крик должен был поставить в известность ЦК партии): "Что вы строите дорогу в Териоки? (Зеленогорск. - Е. П.) - для того, чтобы вам легче было ездить на дачу?" Я сказал: сдается курортная зона, нужна дорога. Есть решение сессии Ленсовета и горкома партии. "Это вы все придумали. Такие вопросы нужно согласовывать с ЦК - вы не имеете права решать такие вопросы..." Теперь я понимаю, что, требуя согласования таких вопросов с ЦК, под ЦК он разумел себя.
Приезжает Вербицкий (секретарь Ленинградского горкома. - Е. П.) и говорит: "Я был у Алексея Александровича Кузнецова, который спрашивал меня, на каком основании вы хотите снять трамвайное движение с проспекта Энгельса?.." Вербицкий тогда заявил: такие вопросы Кузнецов требует согласовывать с ним...
Кузнецов мне предложил: "Будете готовиться к пленуму, привезите резолюцию предварительно, мы ее вам здесь поправим, у нас аппарат большой..."»
Напоминаем: Кузнецов был секретарем ЦК, начальником Управления кадров, а не куратором Ленинграда. В Советском Союзе такие действия не приветствовались, не раз и не два местному начальству советовали не искать себе «шефов» в Москве - но все, естественно, как об стенку горох.
«...В правильности действий Кузнецова я сомневался. Будучи в Москве, я зашел к Андрею Александровичу Жданову и рассказал ему об этом. Андрей Александрович разъяснил мне: Кузнецов так действовать не имеет права. "Почему, - сказал, - я таких претензий не имею? А ведь, кажется, я больше прав имею на Ленинград, чем Кузнецов"... Я говорю: "Как быть?" - "Вы поменьше советуйтесь с Кузнецовым, чаще докладывайте о работе мне, а я буду докладывать Политбюро".
...Я заходил к Андрею Александровичу... Меня товарищ Жданов спросил: "Чем, товарищ Попков, объяснить, что на вас озлился Кузнецов?" Тем, говорю, что вы мне посоветовали: я перестал его информировать". - "Нет, посмотрите, здесь что-то большее". Хорошо, говорю, пригляжусь. Но я так и не понял..."»
Вообще читать все это довольно противно: как они, оправдываясь, друг друга топят. И что любопытно, они ведь суть претензий так и не понимают. Вот Капустин, второй секретарь:
«В системе нашей было так: как поездка - так обязательно зайти. В последний раз, когда я с делегацией приехал приветствовать Московскую партийную конференцию, я приветствовал ее от души, по-ленинградски. И... опять не преминул к нему зайти. Зайти к снятому секретарю! Чего ради зашел? Зачем?»
Тут уж покоробило даже ко многому привычного Маленкова.
«Дело не в том. что вы ходили или не ходили к товарищу Кузнецову - он был секретарем ЦК: почему бы не зайти? А дело в том, что Центральный Комитет не знал, о чем вы говорили с Кузнецовым, какие указания давал Кузнецов. Все это замкнулось в группе... У Центрального Комитета есть секретариат, есть бюро, есть Политбюро, и, в зависимости от важности вопроса, решает Секретариат, бюро или Политбюро. В партийном порядке... Вы поддерживаете другой порядок - единоличное решение вопроса, единоличные указания. Вот о чем идет речь. А не о том - зашел или не зашел? Заходите, пожалуйста. Разве это запрещено? Вы и сейчас не понимаете, о чем идет речь...»
А нынче стало ли яснее, о чем речь? Сейчас ведь рассматривают дело так, как и Капустин, - словно бы разговор исключительно о личностях. Ошибся Кузнецов или не ошибся, разгневался на него вождь или не разгневался. А ведь проблема совершенно в другом - во взаимоотношениях центра и регионов. И порядок, когда партийные организации должны быть прозрачны для ЦК, установлен не от хорошей жизни.
Беда крылась в специфической системе управления страной. Она тоже появилась от отчаяния, когда власти поняли, что не могут заставить работать государственный аппарат - но от этого не легче. В 20-х годах установился такой механизм руководства: формирующийся новый госаппарат плотно курировала партия. Все, кто занимал более или менее видные посты, являлись членами ВКП(б), которая управляла, пользуясь партийной дисциплиной, ибо государственную не ставили ни в грош. Партия не была иерархической структурой, полномочия в ней делегировались снизу вверх, низы были чрезвычайно активны - в этих условиях любая замкнутая группа тут же начинала проводить свою линию во всех областях жизни, до которых могла дотянуться. Это даже если у нее не было идеологических особенностей. А если были?
У меня есть любимый пример. Допустим, принято решение проводить коллективизацию. При этом треть организаций подчиняется решению, как оно есть; еще треть выступает за тотальное обобществление всего, что движется, и действует соответственно, расстреливая всех, кому это не нравится; а остальные стоят за «постепенное врастание» крестьянина в кооператив и не делают вообще ничего. И что, в таком случае, начнется в стране?
Или другой пример, из реальной жизни. В Казахстане, в середине 30-х годов, ЦК республики по партийным каналам передал указание: судить расхитителей колхозного добра собранием колхозников с приведением приговоров в исполнение - короче говоря, велено было устраивать самосуды. И ничего себе подготовочка к принятию Конституции! Не от хорошей жизни в ЦК хотели знать, о чем разговаривают между собой коммунисты: если этот процесс не контролировать, они такого наворотят!
Почему Сталин, в высшей степени прагматичный и трезвый глава государства, накануне войны обезглавил армию? В чем подлинные причины чисток 1937 года? За что был расстрелян Михаил Тухачевский? И какое отношение ко всему этому имеет Адольф Гитлер? На эти и другие «неудобные» вопросы нашей истории ищут ответы журналист Елена Прудникова и петербургский историк Александр Колпакиди. Их версия событий хотя и не бесспорна, но оригинальна и отвечает на многие вопросы…
Если послушать военных историков и мемуаристов, на всем протяжении Великой Отечественной войны умные генералы только и делали, что пытались объяснить штатскому тирану, как надлежит действовать. Иной раз тиран их слушал — и тогда Красная Армия побеждала. Или не слушал — и тогда случались катастрофические поражения. Но так ли все просто? Что вообще должен делать глава государства, понимающий, что не может выиграть надвигающуюся войну и что его армия заведомо не способна дать отпор агрессору? Как ему спасти страну от захвата, а народ от истребления? Эта задача стояла перед Сталиным в 1941 году, и он нашел выход, беспрецедентный, уникальный по своей сути и грандиозный по замыслам.... В новой книге Елены Прудниковой не только поднимается одна из сложнейших и противоречивых тем российской истории, но и впервые с 1953 года публикуется уничтоженная и изъятая из всех библиотек пьеса расстрелянного заместителя Берии Всеволода Меркулова «Инженер Сергеев». Во время войны она с триумфом обошла все ведущие сцены Советского Союза (Малый театр открывал ею свою новую сцену), а после была запрещена и забыта.
Антироссийская пропаганда 90-х годов держится, по сути, на четырех столпах. Это миф о репрессиях, миф о том, что Великая Отечественная воина вовсе не была Отечественной, миф о Катыни и миф о «голодоморе». Если первые три за последние десять лет уже изучены и частично или полностью опровергнуты, то «голодомор», по сути, никем и не изучался. История, будучи городской образованной дамой, мало интересуется крестьянским вопросом. Между тем, не осмыслив сути советской аграрной реформы и цены, которую наша страна заплатила за то, чтобы вырваться из феодализма, вообще невозможно понять то страшное и великое время.По сути, «голодомор» — окончательная цена дворянских гнезд, барышень в белых платьях, выездов и бриллиантов, Петергофа и Третьяковской галереи, побед русского оружия и кутежей русских миллионеров.
![Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]](/storage/book-covers/a1/a1c3798df27df0c67002f12abca75657ce5beda9.jpg)
Почему Сталин, в высшей степени прагматичный и трезвый глава государства, накануне войны обезглавил армию? Почему Гитлер, имевший во всех завоеванных странах «пятую колонну», так и не сумел создать ее в СССР? В чем подлинные причины колоссальных чисток 1937 года? На эти и другие «неудобные» вопросы нашей истории ищут ответы петербургский историк Александр Колпакиди и журналист Елена Прудникова. Их версия событий хотя и не бесспорна, но оригинальна и отвечает на многие вопросы…
Еще со времен XX съезда началась, а в 90-е годы окончательно закрепилась в подходе к советской истории логика бразильского сериала. По этим нехитрым координатам раскладывается все. Социальные программы государства сводятся к экономике, экономика к политике, а политика к взаимоотношениям стандартных персонажей: деспотичный отец, верные слуги, покорные и непокорные сыновья и дочери, воинствующий дядюшка, погибший в противостоянии тирану, и непременный невинный страдалец.И вот тогда на авансцену вышли и закрепились в качестве главных страдальцев эпохи расстрелянный в 1937 году маршал Тухачевский со своими товарищами.
«Победить невозможно проиграть!» – нетрудно догадаться, как звучал этот лозунг для разработчиков плана «Барбаросса». Казалось бы, и момент для нападения на Советский Союз, с учетом чисток среди комсостава и незавершенности реорганизации Красной армии, был выбран удачно, и «ахиллесова пята» – сосредоточенность ресурсов и оборонной промышленности на европейской части нашей страны – обнаружена, но нет, реальность поставила запятую там, где, как убеждены авторы этой книги, она и должна стоять. Отделяя факты от мифов, Елена Прудникова разъясняет подлинные причины не только наших поражений на первом этапе войны, но и неизбежного реванша.Насколько хорошо знают историю войны наши современники, не исключающие возможность победоносного «блицкрига» при отсутствии определенных ошибок фюрера? С целью опровергнуть подобные спекуляции Сергей Кремлев рассматривает виртуальные варианты военных операций – наших и вермахта.
Опубликовано в журнале «Арт-город» (СПб.), №№ 21, 22, в интернете по адресу: http://scepsis.ru/library/id_117.html; с незначительными сокращениями под названием «Тащить и не пущать. Кремль наконец выработал молодежную политику» в журнале «Свободная мысль-XXI», 2001, № 11; последняя глава под названием «Погром молодых леваков» опубликована в газете «Континент», 2002, № 6; глава «Кремлевский “Гербалайф”» под названием «Толпа идущих… вместе. Эксперимент по созданию армии роботов» перепечатана в газете «Независимое обозрение», 2002, № 24, глава «Бюрократы» под названием «“Чего изволите…” Молодые карьеристы не ведают ни стыда ни совести» перепечатана в газете «Санкт-Петербургские ведомости», 29.01.2002.
Полный авторский текст. С редакционными сокращениями опубликовано в интернете, в «Русском журнале»: http://www.russ.ru/pole/Pusechki-i-leven-kie-lyubov-zla.
Анархизм, шантаж, шум, терроризм, революция - вся действительно актуальная тематика прямого политического действия разобрана в книге Алексея Цветкова вполне складно. Нет, правда, выборов и референдумов. Но этих привидений не встретишь на пути партизана. Зато другие духи - Бакунин, Махно, Маркузе, Прудон, Штирнер - выписаны вполне рельефно. Политология Цветкова - практическая. Набор его идей нельзя судить со стороны. Ими можно вооружиться - или же им противостоять.
Николай Афанасьевич Сотников (1900–1978) прожил большую и творчески насыщенную жизнь. Издательский редактор, газетный журналист, редактор и киносценарист киностудии «Леннаучфильм», ответственный секретарь Совета по драматургии Союза писателей России – все эти должности обогатили творческий опыт писателя, расширили диапазон его творческих интересов. В жизни ему посчастливилось знать выдающихся деятелей литературы, искусства и науки, поведать о них современным читателям и зрителям.Данный мемориальный сборник представляет из себя как бы книги в одной книге: это документальные повествования о знаменитом французском шансонье Пьере Дегейтере, о династии дрессировщиков Дуровых, о выдающемся учёном Н.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.