1945 - [4]

Почти сразу же вслед за этим рядом оказался майор Ванник.

— Почему поменяли маршрут, товарищ капитан? Что-то случилось?

— Нет, ничего. Это мое решение, через рощу не пойдем.

Майор, кажется, что-то сказал про себя, недовольное.

Едва они проползли еще метров сто, далеко справа началась стрельба, и в той стороне вспыхнуло сразу два огненных шарика, после чего на посветлевшем куске неба стали видны белые полосы от осветительных ракет. Похоже, начала разведку боем полковая разведка на левом фланге дивизии.

А затем одна осветительная ракета неожиданное рванула прямо над леском, который они обминули.

Еще через минуту слева от них грозно застрекотал пулемет, возглавив редкую дробь автоматных очередей.

— Первый взвод, — подал голос ползущий рядом сержант-связной. — Кажись, они.

Справа вспыхнула еще одна ракета, затем еще, гораздо ближе.

— Ползи назад, — обернулся к связному Бочкарев. — Передай командиру взвода, чтобы пошумел на краю леса.

Возможно, третий взвод отвлечет на себя внимание фрицев и его группа сможет просочиться в тыл. В неудачный исход верить пока не хотелось.

Сержант торопливо уполз, а Бочкарев снова дал команду двигаться вперед.

Шум и стрельба усиливались с каждой минутой. Небо светлело, и проступала как днем, лежащая впереди местность.

Подполз, тяжело дыша, Петрак.

— Спереди немцы, до отделения.

— Стой! — скомандовал Бочкарев.

В рваной смене ночи и светлых сумерек показались бегущие по склону в сторону леса фигуры.

Замерев и прильнув к холодной земле с короткой молоденькой, недавно появившейся травкой, разведчики ждали, когда позади них вступится, обозначит себя огнем и движением третий взвод.

Подлез майор Ванник.

— Сергей Николаевич, полагаю, стоит вернуться, в этом месте мы не пройдем, только загубим людей.

— Отставить разговоры, товарищ майор! — раздраженно бросил ему Бочкарев. Еще не хватало тут советчиков под боком!

Он дождались выстрелов у себя за спиной, после чего дал очередную команду перебежать- переползти метров на пятьдесят вперед.

Снова показались бегущие фигуры автоматчиков, теперь уже совсем близко. Немцы бежали из густой темноты в сторону леса, который остался у них за спиной и в котором шел сейчас сильный бой со взрывами гранат.

— Возьмем левее, — предложил Петрак.

Но Бочкарев думал о другом. Конечно, это было безрассудно, глупо, но кто сообразит в темноте, что русские разведчики решатся на подобное.

— Слушай, Василий, — зашептал он Петраку. — Принимай саперов и оставайся здесь. Через три минуты, если ничего не случится, отойдешь назад, к нашим. Иначе прикроешь огнем.

— А ты? — спросил Петрак.

— А я – вперед, — Бочкарев подозвал Ванника, лежащего метрах в двух от них.

— Дерзко, — только и сказал тот, после чего Бочкарев скомандовал всем «Встать, построиться!»

И плотной группой – в колонну по двое, они последовали вперед, прямо в немецкий тыл.

Если смотреть издалека – организованно и по-деловому по своей территории двигается немецкая пехота. Не прячась по кустам, не скрываясь, как противник. Значит – свои, значит, причин для тревоги нет.

Они прошли метров двести, а потом, дойдя до перелеска, Бочкарев скомандовал рассыпаться.

Рядом почти мгновенно оказался Ванник, быстрый и решительный.

— Молодец, капитан. Можно считать, прорвались.

— Рано радуешься, майор. Еще нет.

Они осторожно пересекли короткую полоску деревьев, вышли к широкому полю и остановились.

Стрельба и шум окончательно остались сзади, перестали расширяться вширь. Лежащее впереди пространство выглядело безопасным и тихим, звало пересечь его одним решительным броском. Но Бочкарев не торопился.

Через пять минут к нему вновь подошел Ванник.

— Чего ждете? Почему не двигаемся? — приглушая голос, спросил он.

— Пусть все успокоится. Время пока есть.

— А может пройти, не скрываясь? На нас немецкая форма, с вами поделимся масхалатами. Кто нас заподозрит?

Бочкарев отрицательно качнул головой.

— Нет, будем ждать. Кстати, товарищ майор, вот эти двое, которые с вами – у них подготовка как? Бежать, в случае чего, смогут?

— Смогут, но не долго. Скажите, — майор запнулся, — разумеется, вопрос не вовремя… Вы кадровый военный?

— Нет, не кадровый.

— Тогда как попали в разведку?

— Служил в артиллерии, потом, как узнали, что знаю немецкий – взяли в штаб. Побыл там. А однажды слышу, набирают в разведвзвод, и я попросился. Тем более, все данные есть, когда-то боксом занимался.

— Немецкий, значит, знаете?

Где-то неподалеку послышался гул. Похоже на грузовик или транспортер.

Они на пару секунд притихли.

— Вот так и попал. Зам взвода, потом командир взвода. А недавно повысили до командира роты.

Бочкарев подумал, что большая часть его начальной неприязни к этому человеку сама собой ушла. Опасность, как это бывает, сроднила их, убрав вне ненужное, демонстративное, что мешает понять человека в гражданской жизни.

— Как вас по имени-отчеству? — неожиданно спросил майор.

Бочкарев ответил.

— Значит, Сергей Николаевич. А я – Михаил Александрович.

— Ну, а вас ни о чем не спрашиваю, — произнес капитан. — Знаю, что не ответите.

— Не отвечу, — Бочкарев не разглядел улыбки, но по тону того понял, что майор улыбается. — Могу сказать, что мы сейчас выполняем задачу государственной важности. И вы, Сергей Николаевич, и я. Возможно, это самое важное, что в данный момент происходит на всех фронтах.