1941–1945. Священная война - [20]
Она жила недалеко от школы в деревянном доме с мамой и трехлетним сыном Костиком. Муж был на фронте. Перед домом был небольшой пруд. Прежде в нем плескались утки и гуси, оглашая округу громкими криками. Теперь пруд был безмолвным. Не стало на нем шипящих гусей, пугливых уток. Напоминанием о них были кое-где по берегу разбросанные перья.
К своей учительнице мы быстро привязались и полюбили ее. Никто нас не заставлял, никто не подталкивал собираться перед занятиями всем классом возле её дома и дружно кричать: «Анна Фоминична! Анна Фоминична!»
Улыбающаяся, она выходила из дома, спускалась с крыльца, тут же попадала в плотное кольцо девочек и все гурьбой мы шли в школу. А за окном Костик и бабушка махали нам вслед руками.
Ей было приятно такое отношение к ней со стороны учеников.
И мы – дети войны, когда и есть было нечего, и рядом была передовая, и со дня на день в город могли войти немецкие войска, мы все равно были по-своему счастливы. Только наше счастье было другим и измерялось мерками военного времени. Оно входило в наши души прекрасной книгой, волшебным миром и его удивительными обитателями, которых нам так тогда не хватало. Низкий поклон нашей первой учительнице. Она открыла перед нами другой мир, мир мечты, счастья, добра, справедливости.
Глава 17. Письма с фронта
Гадалка не ошиблась. В конце октября пришло от папы первое письмо. К сожалению, оно не сохранилось, но остались несколько более поздних писем той поры, которые заслуживают помещения в воспоминания.
Каждое письмо с фронта просматривалось военной цензурой. Ставился штамп: «Просмотрено военной цензурой».
На содержание налагались жесткие ограничения, что можно писать, о чем нельзя. Последнего было намного больше. Нельзя было сообщать о местоположении воинской части, потерях, отступлении. Все неразрешенное замазывалось чернилами. Приветствовалось в письмах о личном.
Несмотря на ограниченность, однобокость содержания, они продолжают оставаться свидетелями и памятью о Великой Отечественной войне и нашей Победе.
12.ХII-41
Дорогой и милый сын мой Виталий!
Шлю тебе привет из Действующей армии. Недавно получил от мамы письмо, где сообщила она мне о твоих школьных успехах – это меня радует, но помни, что учиться нужно еще лучше и учиться так нужно всегда.
В школе следует быть дисциплинированным и слушаться своей учительницы.
Я тебе уже писал письмо, где сообщал о том, что мама мне пожаловалась, что ты не слушаешься дома ни бабушки, ни дедушки. Я полагаю, что ты уже исправился. Знай, что мне очень горько об этом слышать – ведь ты у меня хороший мальчик.
Так будь же до конца хорошим.
Знай, что у тебя есть брат Юрик, который будет брать пример с тебя. И если этот пример будет дурной, то и Юрик будет вести себя дурно.
Ну, полагаю, что ты мне ответишь на мое письмо.
Теперь сообщаю тебе о себе – пишу из госпиталя после тяжелого ранения. Сейчас выздоравливаю.
Также сообщаю, что командование представило меня к Правительственной награде.
На нашем фронте враг бежит в панике и недалек тот день, когда война закончится нашей Победой и мы увидимся с тобой.
Передай привет твоим товарищам, которых я знаю, а также поцелуй дедушку и бабушку за меня.
В. Елисеев
18.ХII-41
Дорогой и милый сын мой Виталий.
Шлю тебе привет из Действующей армии. Недавно получил от мамы письмо, где сообщила она мне о твоих школьных успехах – это меня радует, но помни, что учиться нужно еще лучше и учиться так нужно всегда. В школе быть следует дисциплинированным и слушаться своей учительницы.
Я тебе уже писал письмо, где сообщал о том, что мама мне пожаловалась, что ты не слушаешься дома ни бабушку, ни дедушку. Я полагаю, что ты уже исправился. Знай, что мне очень горько об этом слышать – ведь ты у меня хороший мальчик, ты будь же до конца хорошим.
Знай, что у тебя есть брат Юрик, который будет брать пример с тебя и если этот пример будет дурной, то и Юрик будет вести себя дурно.
Ну, полагаю, что ты мне ответишь на мое письмо.
Теперь сообщаю тебе о себе. Пишу из госпиталя после ранения. Сейчас выздоравливаю. Так же сообщаю, что командование представило меня к Правительственной награде.
На нашем фронте враг бежит в панике и недалек тот день, когда война закончится нашей победой и мы увидимся с тобой.
Передай привет твоим товарищам, которых я знаю, а также поцелуй дедушку и бабушку за меня. Поцелуй дедушку и бабушку из Мытищ.
Поцелуй особо мамочку, которую я несчетное число раз целую в мыслях – и попроси прислать ее свою фотографию. Ваши фотографии я получил и часто на них смотрю.
Поцелуй тетю Полину, Марусю, Тоню и попроси их прислать фото. Всего хорошего. Целую тебя и Юрика.
Твой отец В. Елисеев
31.ХII-41
Дорогая Натуся!
Шлю тебе свой новогодний привет и желаю счастья на Новый 42>й год.
Целую тебя несчетное число раз, а также Виталика, Юрика, папу (двух) мам (двоих), Полину, Марусю, Тоню.
Недалек тот час, когда будет разбит враг и мы после Победы над ним с большой радостью встретимся, если все будет благополучно.
Ты сообщи мне, получила ли ты деньги 800 руб. NN квитанций я тебе сообщил, а также заявил в Лебедянь о неполучении тобой денег.
Повесть В. Елисеева «Двадцать пять дней и ночей в осаждённом танке» современна и для наших дней. В ней воскрешаются вписанные золотыми буквами славные героические страницы Великой отечественной войны. Подвиг, совершенный командиром танка лейтенантом Г. Липкиным, механиком-водителем старшиной М. Будаевым и стрелком-радистом сержантом К. Ерошкиным, показал неистребимую силу духа советского народа, который невозможно победить, даже когда он находится в сложнейших условиях.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Записки рыбинского доктора К. А. Ливанова, в чем-то напоминающие по стилю и содержанию «Окаянные дни» Бунина и «Несвоевременные мысли» Горького, являются уникальным документом эпохи – точным и нелицеприятным описанием течения повседневной жизни провинциального города в центре России в послереволюционные годы. Книга, выходящая в год столетия потрясений 1917 года, звучит как своеобразное предостережение: претворение в жизнь революционных лозунгов оборачивается катастрофическим разрушением судеб огромного количества людей, стремительной деградацией культурных, социальных и семейных ценностей, вырождением традиционных форм жизни, тотальным насилием и всеобщей разрухой.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Автор книги «Последний Петербург. Воспоминания камергера» в предреволюционные годы принял непосредственное участие в проведении реформаторской политики С. Ю. Витте, а затем П. А. Столыпина. Иван Тхоржевский сопровождал Столыпина в его поездке по Сибири. После революции вынужден был эмигрировать. Многие годы печатался в русских газетах Парижа как публицист и как поэт-переводчик. Воспоминания Ивана Тхоржевского остались незавершенными. Они впервые собраны в отдельную книгу. В них чувствуется жгучий интерес к разрешению самых насущных российских проблем. В приложении даются, в частности, избранные переводы четверостиший Омара Хайяма, впервые с исправлениями, внесенными Иваном Тхоржевский в печатный текст парижского издания книги четверостиший. Для самого широкого круга читателей.