1941-1945. Оболганная война - [4]

Многие наверняка зададутся вопросом: «Ну, хорошо, выборы прошли законно, вхождение было добровольным, но зачем потребовались тайные протоколы к пакту Молотова – Риббентропа? Это неспроста!»

Что же было в этих секретных протоколах? Текст самого договора (пакта Молотова – Риббентропа) был опубликован и в советских, и в германских, а затем и в других европейских газетах. В секретном протоколе устанавливались, можно сказать, зоны влияния Германии и Советского Союза. Вообще, о подобных соглашениях никто не информирует правительства зарубежных стран: все-таки это секретная договоренность. Протокол, естественно, существовал, и в этом нет ничего удивительного. То, что Сталин хотел получить Прибалтику, Западную Польшу, Западную Белоруссию и Бессарабию, не секрет.

Но заключение пакта само по себе не могло повлечь начало военных действий. Ведь война требует масштабной подготовки. А вот кадровые перестановки в армии – назначение генералов на командные посты, усиление штабов, переформирование их в полевые штабы и т. д. – как раз говорят о военных планах. И 26 августа 1939 года такое назначение германских военачальников произошло.

Таким образом, справедливо мнение К. А. Залесского, что факт заключения пакта Молотова – Риббентропа в принципе никак не сказался на начале войны. То есть Гитлер начал бы ее в любом случае. Причем с нападения на Польшу.

Однако реакция Великобритании и Франции стала неожиданностью для Гитлера, ведь Риббентроп уверял его, что эти страны войну не объявят. На это указывал и так называемый «синдром потерь», который испытывала Европа после окончания Первой мировой войны. Европейцев пугали возможные новые многомиллионные жертвы. Особенно ярко это проявилось во французском обществе, моральное состояние которого показывало, что Франция не готова нести такие же потери, как в Первой мировой войне, а значит, не готова и к широкомасштабным военным действиям.

Конечно, для Англии это было характерно в меньшей степени, поскольку, во-первых, Первая мировая не шла на ее территориях, а во-вторых, потери англичан были не такими значительными. К тому же Британская империя всегда могла привлекать к военным действиям, например, австралийцев, новозеландцев, южноафриканцев, индийцев, то есть жителей своих доминионов.

Поэтому Англия на переговорах занимала более твердую позицию, Франция же была готова даже пойти навстречу Советскому Союзу.

Принимая все это во внимание, Риббентроп утверждал, что ради Польши англичане и французы не пойдут на открытие военных действий. Это стало его ошибкой, а фактически провалом нацистской дипломатии. И это потрясло Гитлера, доверявшего своему министру иностранных дел, в том числе при принятии серьезных решений. Получается, что знаменитая политическая интуиция Гитлера в этот момент дремала.

Тем не менее, объявив войну, Англия и Франция не развернули широкомасштабных военных действий. Неслучайно у поляков эта война получила определение «странная».

Итак, Гитлер, хорошо знавший положение дел в своей армии, действительно был потрясен тем, что Англия и Франция вступили в войну. Значит, от них можно было ожидать наступления на Западный вал, который, конечно, не был таким неприступным, каким его представляла немецкая пропаганда. Мало того, группа армий «С», занимавшая оборону на западных границах, состояла по большей части из дивизий, только что сформированных из мобилизованных лиц, а не кадровых военных. Историк К. А. Залесский обращает внимание на то, что высшие командные посты в ней заняли прежде всего генералы, призванные в срочном порядке на службу из отставки.

Все эти аспекты лишь подтверждают тот факт, что для Германии это был второстепенный фронт. И, скорее всего, группа армий «С» не выдержала бы массированного удара. Именно поэтому намерения англичан и французов произвели такое впечатление на Гитлера. Но они остались лишь политической декларацией. И фюрер получил возможность не только успешно закончить войну с Польшей, но и подготовиться к кампании на Западе, к которой изначально планировал приступить в конце 1939 года.

Как известно, к войне никогда нельзя быть готовым на сто процентов. И утверждения о том, что Советский Союз пошел на подписание пакта по причине неготовности к военным действиям, выглядят совершенно надуманными.

Такими же надуманными являются обвинения СССР в бездействии при получении Германией Судетской области, населенной преимущественно немцами, в соответствии с Мюнхенскими соглашениями, что вообще было детищем Версальского договора, который Советский Союз не подписывал. Здесь как раз точно отражают суть явлений ленинские слова о том, что это мина замедленного действия, подложенная под всю Европу.

Версальский договор стал кошмарным произведением дипломатии Англии и Франции, которые почему-то решили, что с помощью какой-то бумаги смогут руководить всей Европой, а следовательно – миром.

Как точно выразился К. А. Залесский, «если бы можно было на одну чашу весов положить пакт Молотова – Риббентропа, а на другую – Версальский договор, чтобы решить, что из них сыграло большую роль в том, что 1 сентября Германия напала на Польшу, то со значительным перевесом победил бы Версаль».