1937. Сталин против заговора «глобалистов» - [28]

(«Иосип Броз Тито. Власть силы»).

И только потом, когда лидер югославских коммунистов укрепил свои позиции, создав мощнейшую партизанскую армию, Сталин был вынужден оказать ему поддержку — опять-таки исходя из сугубо прагматических соображений.

Вот, к слову, весьма интересная особенность сталинской политики. Лидер ВКП (б) старался — там, где это возможно — делать основную ставку на силы некоммунистические, но в то же время патриотиче- [- 93 -] ские. Это проявилось и в его отношении к странам Восточной Европы в 1945 — 1946 годах. В указанный период он считал ключевой фигурой новой Чехословакии патриота-центриста Э. Бенеша, который ратовал за немарксистский вариант социализма («национальный социализм»). Аналогичное отношение у него было к таким немарксистским и «нелевым» политикам, как О. Ланге (Польша), Г. Татареску (Румыния), 3. Тильза (Венгрия), Ю. Паасикиви (Финляндия).

Что же до коммунистических партий, то Сталин выступал за их переформатирование. Г. Димитров вспоминает о таких вот сталинских рекомендациях: «Вам необходимо создать в Болгарии лейбористскую партию (трудовую партию). Объедините в такую партию вашу партию и другие партии трудящихся (например, партию земледельцев и пр.). Невыгодно иметь Рабочую партию и при этом называться коммунистической. Ранее марксисты должны были обособлять рабочий класс в отдельную рабочую партию. Тогда они были в оппозиции. Сегодня вы участвуете в управлении страной. Вам нужно объединить рабочий класс с другими слоями трудящихся на основе программы-минимум, а время программы-максимум еще придет. На рабочую партию крестьяне смотрят как на чужую партию, а на трудовую партию будут смотреть как на свою партию. Я очень советую сделать так. Трудовая партия или рабоче-крестьянская партия подходит для такой страны, как Болгария. Это будет народная партия».

По сути, Сталин требовал превращения коммунистической партии в общенародную, то есть национальную, да еще и выдавал это за применение марксизма в современных условиях. Такова была его излюбленная технология — прикрываться Марксом — Лениным и делать все наперекор им. Судя по всему, в 1945— 1946 гг. он пытался отработать в Восточной Европе модель национального социализма, которую можно примерно свести к следующему — ведущая роль госу- [- 94 -] дарства в экономике и демократия без крупного капитала. Коммунизации же Сталин всячески пытался избежать. В мае 1946-го на встрече с польскими лидерами вождь сказал: «Строй, установленный в Польше, это демократия, это новый тип демократии. Он не имеет прецедента. Ни бельгийская, ни английская, ни французская демократия не могут браться вами в качестве примера и образца... Ваша демократия особая... Вам не нужна диктатура пролетариата потому, что в нынешних условиях, когда крупная промышленность национализирована и с политической арены исчезли классы крупных капиталистов и помещиков, достаточно создать соответствующий режим в промышленности, поднять ее, снизить цены и дать населению больше товаров широкого потребления, и положение в обществе стабилизируется. Количество недовольных новым демократическим строем будет все уменьшаться, и вы приблизитесь к социализму без кровавой борьбы. Новая демократия, установившаяся в Польше... является спасением для нее... Режим, установленный ныне в Польше, обеспечивает ей максимум процветания без эксплуатации трудящихся» (Т. В. Волокитина, Г. П. Мурашко, А. Ф. Носкова, Т. А. Покивайлова. «Москва и Восточная Европа. Становление политических режимов советского типа. 1949 — 1953. Очерки истории»).

Порой советские администраторы вступали в острый конфликт с местными «р-р-революционерами». Например, политический советник Союзной контрольной комиссии в Венгрии Г. М. Пушкин жаловался руководству на то, что ему постоянно приходится «выправлять» левый уклон тамошних коммунистов. Он убеждал «венгерских товарищей» в том, что их левизна ведет к изоляции компартии — в то время как успеха можно достичь только в условиях широкого демократического блока, организованного «на мирной основе» (Е. И. Гуськова. «Послевоенная Восточная Европа: Сталин и Тито»).

[- 95 -]

В Германии Сталин также не торопился с проведением социалистических преобразований. В январе 1947 года на встрече с лидерами Социалистической единой партии Германии (СЕПГ, образовалась после объединения коммунистов и социал-демократов), вождь предложил им подумать о том, чтобы восстановить деятельность социал-демократической партии в советской зоне оккупации. «...Фактически это грозило распадом СЕПГ, — отмечает А. Филлитов, — на что потрясенные гости не преминули указать; ответом была рекомендация... вести получше пропаганду» («СССР и германский вопрос: поворотные пункты (1941 — 1961 гг.»).

Кстати, продолжая разговор о послевоенном «либерализме» Сталина, надо отметить, что советская оккупационная политика в отношении Германии отличалась несомненно большим гуманизмом, чем соответствующая политика, проводимая сверхдемократическими США. Американцы относились к мирному населению крайне враждебно, рассматривая всех немцев как потенциальных противников.