1937. Большой террор. Хроника одного года - [66]

* * *

Арестован председатель Госплана СССР Геннадий Иванович Смирнов (1903–1928). В партию вступил в 1922-м, закончил Академию коммунистического воспитания, аспирантуру Института экономики, работал в ВСНХ СССР и за полгода до ареста стал председателем Госплана. Смирнов был приговорен к ВМН 28 июля 1938 года и расстрелян в тот же день.

20 октября 1937 года:

Волевым решением Политбюро из состава членов ЦИК СССР исключено 15 человек, уже арестованных к тому времени. В соответствии с Конституцией СССР, Центральный исполнительный комитет СССР был высшим органом государственной власти, избирался на съездах Советов, и исключать кого-либо из членов ЦИК мог только съезд.

21 октября 1937 года:

В Москве, в своем кабинете в здании Государственного управления авиационной промышленностью (ГУАП) на площади Ногина, арестован крупнейший отечественный авиаконструктор Андрей Николаевич Туполев, как «руководитель вредительской русско-фашистской партии в авиапроме». Имя Туполева сразу же исчезло из авиационной лексики страны. Оказалось, что в СССР как бы и не было известных миллионам самолетов «АНТ» (Андрей Николаевич Туполев) – вместо них стали говорить о самолетах ЦАГИ-25, ЦАГИ-40 и т. д. (ЦАГИ – Центральный аэрогидродинамический институт).

23 октября 1937 года:

На Куйбышевском судоремонтном заводе имени Янсона состоялся многолюдный митинг, посвященный выдвижению кандидатом в Верховный Совет СССР по Куйбышевскому городскому избирательному округу И.В. Сталина. На митинге принят текст обращения к И.В. Сталину.

«Мы хотим видеть у руля нашей верховной власти людей, – говорилось в нем в частности, – которые по-большевистски боролись и борются против всех врагов социалистической родины, беспощадно выкорчевывают и громят врагов народа и ведут нас от одной победы к другой, создают для всех трудящихся счастливую и радостную жизнь. Таким первым человеком в нашей стране и являетесь Вы, наш дорогой вождь, отец и учитель. Вы, Иосиф Виссарионович, наш капитан страны Советов, дали нам счастливую жизнь и ведете вперед, к новым победам, к коммунизму».

* * *

Известно, что 23–25 октября, так написано в деле, в Томске по постановлению «тройки» расстрелян прекрасный русский поэт Николай Алексеевич Клюев (1884–1937). Родился в деревне Котшуги Олонецкой губернии, в крестьянской семье прямых предков протопопа Аввакума, обучавшийся в церковно-приходской школе, двухклассном городском училище и год – в Петрозаводской фельдшерской школе. Всерьез увлекался революционной деятельностью, – для него, человека религиозного, революция представлялась наступлением Царства Божьего. Впервые напечатался в 19 лет (1904). Критика с удовольствием отметила «аромат полей и сосен перезвон» в его поэзии, но и заметила в то же время сильное влияние символистов (Клюев общался с Блоком и широко пользовался его советами). В начале октября 1915 года он знакомится с 20-летним Сергеем Есениным, и вокруг них образуется кружок «новокрестьянских» поэтов. Клюев был гомосексуалистом, и бедный Сережа предостаточно натерпелся от его «ухаживаний», но дружбы не порушил. Большевистский переворот 1917 года 33-летний Николай Алексеевич воспринял как обновление, одним из первых принялся воспевать Ленина и красный террор, искренне веря в наступление «человечьего братства» и «мужицкого рая».

В первый раз Клюева арестовали в феврале 1934 года как «кулацкого поэта, мракобеса и реакционера» и отправили на пять лет в ссылку в Нарымский край, где от холода и голода он тяжело заболел. Причем «сдал» Клюева поэт, ходивший в его учениках и, рассказавший какому-то литературному чиновнику о нестандартной интимной жизни учителя. На допросах он вел себя бескомпромиссно и твердо (кровь Аввакума!). Во второй раз его арестовали в марте 1936 года; он был так слаб, что содержать его пришлось в тюремной больнице. В июле его выпустили, видимо, не хотели, чтобы он умер в руках чекистов. Летом 1937 года по Сибири прокатилась новая волна арестов. Интеллигенты, священники, бывшие царские офицеры и тысячи малограмотных крестьян шли на расстрел за принадлежность к мифической организации «Союз спасения России». Клюев был арестован в третий раз. В деле записано, что на момент ареста он страдал пороком сердца, а в тюрьме у него отнялись ноги. Следствия, по существу, не было. «Признаете себя виновным?» – спросил следователь. «Нет, виновным себя не признаю, ни в какой контрреволюционной организации не состоял», – ответил Клюев. «Следствием вы достаточно изобличены», – резюмировал следователь.

13 октября тройка НКВД Западно-Сибирского края вынесла постановление о расстреле Клюева. Как записано в деле, расстрелян он был 23–25 октября, – наверное, приговоренных было столько, что отправить всех на тот свет за один день было невозможно, для этого понадобилось трое суток. А уж кого и когда именно, для исполнителей было совершенно безразлично.

В уголовном деле Клюева хранились трагически-провидческие стихотворения о его судьбе:

По мне Пролеткульт

не заплачет

И Смольный

не сварит кутью,

Лишь вечным крестом

обозначит

Предсмертную песню мою.

* * *

При невыясненных обстоятельствах погиб крупнейший белорусский актер, один из основоположников национального театра, общественный деятель, заслуженный артист Белоруссии (1931) Владимир Николаевич