1937. Большая чистка. НКВД против ЧК - [11]

.

В мае-июне 1931 года бюро Западно-Сибирского крайкома постановило выселить из края 40 тысяч «кулацких хозяйств», причем вся работа по переселению была «поручена ПП ОГПУ т. Заковскому». Только по предварительным подсчетам ПП ОГПУ предстояло переселить в отдаленные районы 160 тысяч человек, «прокачав» их через 42 пункта погрузки на железной дороге и водных путях и 32 места выгрузки в зоне тайги. Необходимые для этого 73 железнодорожных эшелона и 222 водных каравана охраняли и «обслуживали» более трех с половиной тысяч человек вооруженной охраны войск ОГПУ и чекистов-оперативников[38]. Да, Сибирь не обманула Заковского масштабами чекистской работы! Создавая такую многотысячную «резервную армию труда» из разоренных и сосланных крестьян, можно было теперь приступать к строительству невиданных промышленных гигантов.

Освоив на практике первый этап строительства социализма — «коллективизацию», Заковский теперь был готов с той же энергией взяться за второй — «индустриализацию». Сигнал к этому был подан Сталиным на XVI съезде партии, генсек поставил задачу исторического значения: «…немедленно создавать вторую угольно- металлургическую базу… Урало-Кузнецкий комбинат, соединение кузнецкого коксующегося угля с уральской рудой». Нужно ли говорить о том, что все общесоюзные и местные материальные и людские ресурсы были брошены на строительство Кузнецкого металлургического комбината имени Сталина, Кемеровского химического комбината и других предприятий в ЗСК.

Что касается Заковского, то, оказавшись в центре этих грандиозных событий, он стал раздуваться от сознания собственной значимости, что, в частности, проявилось в форме публицистического зуда. Иначе трудно объяснить его появление на арене сибирской агитационной публицистики с брошюрой «Физкультуру на службу пятилетке», изданной в январе 1931 года в Новосибирске тиражом пять тысяч экземпляров. Чем было вызвано вторжение главного сибирского чекиста именно на «физкультурный фронт», сказать трудно. Расправившись с буржуазной идеологией физической культуры («рекордсменство, чемпионство, профессионализм»), автор нацеливал молодежь на «ударничество», «соцсоревнование», «мобилизацию на штурм прорывов» и твердо бил в одну точку: «Перед нами стоят колоссальные задачи, главная из которых — разрешение Урапо-Кузнецкой проблемы»[39]. Как покажет будущее, публицистика станет слабостью сурового чекиста.

В апреле 1932 года «сибирская эпопея» Заковского закончилась, и его направили в Минск полпредом ОГПУ по Белоруссии. Но теперь он не был одиночкой, как шесть лет назад, появившись в Сибири. Теперь вместе с ним в Белоруссию уезжали Г.А. Лупекин, А.К. Залпетер, Г.С. Сыроежкин, Ф.Г. Радин, И.М. Биксон, г В.И. Некраш, В.И. Ринг и прочие «сибиряки». В Минске Заковскому предстояло проработать более двух лет. Это время для нового полпреда могло стать не столь напряженным: республика маленькая, коллективизация проведена, «буржуазно-националистические» группы ликвидированы, члены «политической оппозиции» известны наперечет. Единственная серьезная забота — государственная граница, но ею с мая 1932 года занимался опытный руководитель, новый начальник Управления погранохраны и войск ГПУ БССР Федор Григорьевич Радин. Но спокойная обстановка, г вероятно, не устраивала Заковского, слишком деятельной была < натура этого верного соратника Дзержинского.

По прибытии в столицу Белоруссии Леонид Михайлович занялся решением кадровых вопросов. Приехавшая с ним команда; сибирских чекистов вскоре заняла большинство руководящих мест в аппарате полпредства: Г.А. Лупекин стал начальником СПО, А.К. Залпетер — начальником 00, И.М. Биксон — начальником Могилевского оперсектора, Ф.Г. Клейнберг — начальником Витебского оперсектора ОГПУ и т. д. Внимательно присматривался Заковский и к новым сотрудникам, которых застал в ГПУ Белоруссии. Два таких чекиста, Н.Е. Шапиро-Дайховский и К.Я. Тениссон, смогли быстро завоевать его доверие и войти в круг товарищей наравне с «сибиряками».

Натан Евневич Шапиро-Дайховский был местным уроженцем, из семьи еврейского столяра, в партии состоял с 1920 года. Тогда же попал в органы: работая в милиции местечка Деречин, был завербован секретным сотрудником Особого отдела 16-й армии, причем вербовку провел уполномоченный по агентуре К.Я. Тениссон, так что с ним они были старыми знакомыми. Карл Яковлевич Тениссон был латышом, столярничал в Риге, затем воевал в красных латышских полках. С 1920 года перешел на работу в органы ЧК-ГПУ Белоруссии, служил начальником особого отдела дивизии, корпуса. При Заковском Тениссон «пошел в гору» — руководил Мозырским и Гомельским оперативными секторами ОГПУ, а в октябре 1934 года был назначен начальником Управления рабоче- крестьянской милиции НКВД БССР. Его «крестник», Шапиро-Дайховский, тоже уверенно продвигался по службе, к июлю 1931 года уже был заместителем начальника Особого отдела ОГПУ Белорусского ВО, а с приходом Заковского сумел стать его «правой рукой». В июле 1934 года (когда ОГПУ было преобразовано в НКВД) он уже одновременно руководил Особым и Иностранным отделами УГБ НКВД БССР