1793. История одного убийства - [4]
— Глупо давать советы молодым… никогда не знаешь, на что нарвешься. И все же Сесил… будь так добр и выслушай. Не буду ходить вокруг да около, ты и сам знаешь: я желаю тебе только добра.
Он опять глубоко вздыхает, показывает, как нелегко ему начать этот разговор.
— Это против природы, Сесил. Муж должен быть рядом с женой. Разве не давал ты клятву верности? «В радости и в горе…» Возвращайся к жене, Сесил.
Кровь бросилась в голову — и Винге тут же постарался взять себя в руки. Человек не должен позволять чувствам руководить разумом. Глубокий вдох. Глухие удары крови в ушах, будто где-то выбивают ковер. Но время идет — надо что-то ответить.
Годы нисколько не притупили ум и хватку Роселиуса, хватку, которая когда-то сделала его старейшиной цеха канатных мастеров. Винге едва ли не слышит, как сменяют друг друга мысли за его нахмуренным лбом.
Старик вздохнул, откинулся на стуле и поднял руки с открытыми ладонями — жест примирения.
— Мы немало соли с тобой съели, Сесил. Ты умен, что да, то да. Этого у тебя не отнять. Книги читаешь. Да и не злодей какой-нибудь, уж я-то тебя знаю. Но тебя ослепили все эти новомодные идеи. Думаешь, все можно решить умом? Ну нет. Ошибаешься. Чувства с разумом не идут в одной упряжке. Возвращайся к жене, Сесил. Вам обоим будет лучше. Обидел — попроси прощения, и делу конец.
— Ей так лучше. Я все взвесил и продумал, — сказал Сесил Винге, и сам услышал, как неубедительно прозвучали его слова. Словно ребенок оправдывается.
— Сесил… чего бы ты ни хотел достичь, результат будет — ровно наоборот.
Винге никак не мог унять дрожь в руках; даже ложку положил на стол, чтобы не привлекать внимания. Голос совершенно не слушался.
— Так сложилось. — Он неожиданно охрип.
Роселиус помолчал, потом заговорил, и тон был почти ласковый:
— Я видел ее сегодня на рыбном рынке. Она ждет ребенка. Живот уже не скрыть.
Сесил поерзал на стуле и в первый раз за все время разговора посмотрел канатчику в глаза:
— Она была одна?
Роселиус кивнул и потянулся рукой — хотел по-отцовски положить ее на предплечье. Сесил отдернул руку — и удивился. Инстинкт опередил мысль.
Он зажмурился. Еще раз — взять себя в руки. Представил себя в своей внутренней библиотеке, где выстроились ряды невидимых книг в ничем не нарушаемом покое. Мысленно снял с полки томик Овидия и прочитал: Omnia mutantum, nihil inherit. Все меняется, ничто не исчезает бесследно. Что еще нужно знать для душевного равновесия?
Сесил открыл глаза. Взгляд спокоен и непроницаем. С усилием унял дрожь в руках, положил ложку в тарелку и встал.
— Благодарю за суп и заботу, но все же ужинать отныне буду в своей комнате.
И пошел к двери, провожаемый горьким напутствием канатных дел мастера:
— Если человек думает одно, а действительность говорит другое, значит, мысль неправильна. Тебе ли это не понять? Тебе, с твоим классическим образованием?
Винге не ответил. Он уже отошел от стола настолько, что можно сделать вид, будто не слышит.
Вышел в прихожую на непослушных ногах и поднялся по лестнице в комнату, которую снимал у канатчика еще с начала лета. Опять одышка — остановился, оперся рукой о косяк и подождал, пока успокоится дыхание.
За окном — двор усадьбы. Солнце уже село. Смутные тени фруктовых деревьев на склоне, за ними угадывается море. Огни на Корабельном острове: моряки торопятся завершить дневную работу. На темном небе — громоздкий силуэт церкви Святой Катарины.
Сесил открыл окно и с наслаждением подставил все еще горящее лицо вечернему бризу. Каждое утро город словно делает глубокий вдох, а к вечеру выдыхает — ветер меняет направление и начинает дуть в сторону моря. Куркан, старинная мельница, медленно и натужно вертит крыльями, словно хочет сбросить ременный шкив, укрощающий ее природную страсть к вращению. А чуть дальше, у горизонта, ее сестры отвечают на том же языке — долой эти узы, дайте нам вертеть нашими крыльями, мы хотим улететь.
Становилось прохладно. Сесил закрыл окно и посмотрел в зеркало. Ему нет еще и тридцати. Черные волосы, схваченные на затылке лентой, странно контрастируют с бледной физиономией. Шея замотана шарфом.
Уже не различить, где кончается горизонт и начинается быстро потемневшее небо. Появились первые звезды. Мир устроен скверно: слишком много мрака и слишком мало света. Краем глаза он различил мгновенный, как моргание, прочерк упавшей звезды. В детстве ему говорили: если успеешь в этот миг загадать желание, оно непременно сбудется. Сесил смеялся над суевериями, но сейчас… кто знает, может, и правда. Только успей загадать…
Винге надолго задумался. Он не знал, сколько времени так просидел — час или два. Сидел, пока боковым зрением не заметил: во дворе что-то происходит.
Фонарь. Кто-то помахивает фонарем на липовой аллее. Винге никого не ждал, да и хозяин, насколько ему известно, тоже. Странно.
Он надел плащ и спустился во двор. Оказывается, двое: служанка Роселиуса с фонарем, а рядом с ней какой-то недоросток. Согнулся, уперся руками в колени и пытается отдышаться.
Служанка сунула фонарь Сесилу.
— К вам, господин. Я бы такого и на порог не пустила.
Повернулась и ушла размашистым шагом, укоризненно качая головой, — мир совсем обезумел.
Мрачный, жестокий, кровавый Стокгольм. Полный несправедливости и абсолютно к ней безразличный. Смерть поджидает здесь на каждом шагу и заберет с собой любого, кому не посчастливилось с ней встретиться. Но порою смерть может стать спасением. По Городу между мостами бродят заблудшие души, которые не могут обрести покой. Живой мертвец, обрекший сотню судеб на раннюю кончину. Молодой охотник, угнетенный тенью покойного брата. И цель его охоты: загнанный зверь, от злодеяний которого содрогнется весь город. В холодном Стокгольме одни пытаются искупить грехи, другие — скрыть свои проступки.
Долгожданное продолжение дебютного романа шведского писателя Никласа Натт-о-Дага «1793», покорившего Швецию, а затем и весь мир! Зло не покинуло Стокгольм Молодая девушка зверски убита в брачную ночь. В страшном преступлении подозревают ее мужа-дворянина. Однако мать несчастной не верит в обвинения и просит о помощи однорукого Карделя, рядового полиции нравов. Расследование возвращает его обратно в темную бездну Стокгольма, и он обнаруживает, что город еще более опасен, чем когда бы то ни было. Окунитесь в мрачный мир XVIII века, где сплелись жестокость и милосердие, унижения и гордость, безобразие и красота.
Книги, входящие в серию, созданы на основании записок действительного статского советника по полицейской части Тулина Евграфа Михайловича. Сюжеты книг погружают читателя в поиск украденных чертежей, кладов, фальшивомонетчиков и уникальных коней. 1. Георгий и Ольга Арси: Дело о секте скопцов. Исторический детектив Тулину Евграфу Михайловичу в свою бытность сыщиком московской сыскной части пришлось распутать клубок интриг, связанных с похищением секретных чертежей нового оружия на Императорском оружейном заводе в Туле.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.
Наталья Павлищева – признанный мастер исторических детективов, совокупный тираж которых перевалил за миллион экземпляров.Впервые автор посвятила целую книжную серию легендарному клану Медичи – сильнейшей и богатейшей семье Средневековья, выходцы из которой в разное время становились королевами Франции, римскими палами.Захватывающие дворцовые игры и интриги дают представление об универсальной модели восхождения человека к Власти, которая не устарела и не утратила актуальности и в наши дни.Неугомонный Франческо, племянник богатого патриция Якопо Пацци, задумал выдать сестру Оретту за старого горбатого садовника.От мерзкого «жениха» девушка спряталась в монастыре.
Тени грехов прошлого опутывают их, словно Гордиев узел. А потому все попытки его одоления обречены на провал и поражение, ведь в этом случае им приходиться бороться с самими собой. Пока не сверкнёт лезвие… 1 место на конкурсе СД-1 журнал «Смена» № 11 за 2013 г.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.