1612-й. Как Нижний Новгород Россию спасал - [22]

Нижегородские служилые люди сразу по прибытии в Москву были отпущены домой. Укрепление власти в столице и временную стабилизацию почувствовали по всей стране. «Видимо, к марту 1610 г. „Городовой совет“ в Нижнем Новгороде прекратил существование, — утверждает Пудалов. — На это косвенно указывают изменения в перечне адресатов правительственных грамот: если в феврале — марте 1610 г. адресатами каждого указа из столицы являются воеводы кн. Александр Андреевич Репнин и кн. Алексей Михайлович Львов, представитель местных дворян Дмитрий Савинович (по другим источникам „Саввич“) Жедринский, дьяк Василий Семенов, то уже с конца марта упоминается только приказная администрация (воеводы и дьяк)».

Весной 1610 года Нижний Новгород в последний раз видел под своими стенами крупные силы «воровских людей». В мае к городу подошли конные и судовые отряды тушинцев — «стрельцы, и казаки, и татарове, и черемиса», которые возглавляли князь Троекуров, Бутурлин и Соловцов. Они разорили Балахну, Везломскую слободку (в районе современного Бора). Но нижегородцы не только устояли, но и разбили мятежников на вылазке. Потерпев в очередной раз поражение, те разбежались — «струговые на низ, а конные врознь». Конный отряд Соловцова отступил в Арзамас.

Василий Шуйский, узнав об этих событиях, велел князю Василию Федоровичу Мосальскому изучить ситуацию на месте и решить: либо идти на помощь Нижнему, либо очищать от «воров» Касимов и касимовские места. Мосальский выбрал первый вариант: пока тушинцы сидели в Арзамасе, Нижний Новгород находился под угрозой.

В июне 1610 года в Нижний Новгород из Мурома прибыли военные отряды во главе с Мосальским, суздальским воеводой Яковом Прокудиным, Самсоном Чевкиным и Владимиром Аничковым. Взяв с собой нижегородского воеводу князя Львова и нижегородских ратных людей, они не мешкая выступили в поход на Арзамас — последний оплот Лжедмитрия II в регионе.

Арзамас был взят приступом. Командовавший осажденными воевода Киреев погиб в бою, другого предводителя тушинцев — Соловцова — схватили и повесили. Во второй половине июня под Арзамасом нижегородцы разбили тушинцев Кашкарова и Кушникова. После этого Арзамасский уезд оказался под полным контролем воевод Василия Шуйского. Нижегородским отрядам удалось закрепить достигнутый успех, приведя население арзамасского края к присяге на верность царю Василию Шуйскому.

Это позволило воеводе князю Репнину сообщить царю Василию Шуйскому, что «воры от Нижнева побежали». Этим, собственно, и закончилась Смута в Нижегородском крае. Но в стране в целом она только расширялась.

Нижегородцам уже пришлось принести большие жертвы в борьбе «за царя Василия». Торговые обороты резко упали, а с ними и доходы, и таможенные сборы. Государева казна в Нижнем была, очевидно, почти пуста. Сборы с уезда поступали плохо, документы полны указаний на недоимки. Меж тем Нижнему Новгороду приходилось содержать и своих служилых людей, и отряд Шереметева, вести военные действия, выдавать по царским указам продовольствие и жалованье отрядам, стоявшим в других городах. И все это в условиях разорения самого уезда тушинцами и разными борцами за свободу.

Большими были людские потери. Количество погибших посадских людей установить невозможно. «Ратный подвиг Нижнего Новгорода в 1608–1610 гг., вернувшего под власть законного царя (хоть и временно) земли в радиусе от 100 до 200 километров, закалил нижегородцев в боях, научил их самостоятельно принимать решения и брать на себя ответственность. Возможно, именно это стало залогом и предвестником грядущих деяний нижегородцев в борьбе как с анархической разрушительной силой, так и с политикой национального предательства», — справедливо подчеркивают Морохин и Кузнецов.

Но основные жертвы и испытания были впереди.

В судьбу России вновь вмешался злой рок. Или не рок?

Скопин-Шуйский после триумфального приема в Москве готовился выступить на Смоленск для схватки с польским королем.

По замечанию выдающегося историка Сергея Михайловича Соловьева, в тот момент Скопин был единственной связью, соединявшей русских с Василием Шуйским; последним из Рюриковичей, «венчанным в сердцах народных». Он был человеком надежды. Народ терпел дядю из-за племянника, надеясь в скором времени видеть его своим царем. Прокопий Ляпунов предлагал Скопину занять престол, еще когда князь стоял в Александровой слободе. Тот велел арестовать посланцев Ляпунова, но затем отпустил их. И это якобы способствовало охлаждению царя к Скопину, хотя тот и отказался от предложения.

И вдруг в мае 1610 года Скопин-Шуйский скоропостижно скончался. Как? «Боярская Москва усердно чествовала героя, — восстанавливал подробности Скрынников. — Что ни день, его звали на новый пир… В доме Воротынского вино лилось рекой. Гости пили полные кубки во здравие воеводы. Неожиданно виновник торжества почувствовал себя дурно. Из носа у него хлынула кровь. Слуги спешно унесли боярина домой. Две недели больной метался в жару и бредил. Затем он скончался».

Что вызвало смерть, мы точно не узнаем. «Однако вину за смерть князя Скопина многие возложили на семейство государя, — пишет Володихин. — Мол, завидовали. Мол, боялись, что молодой полководец заявит претензии на трон… Правда это или нет, сказать трудно. Князь Скопин был необходим царю, и его ликвидация выглядит до крайности нелогично. Но супругой царского брата Дмитрия являлась дочь знаменитого палача грозненских времен Малюты Скуратова. И к ней липла всякая дурная молва. А от нее перешла и к супругу, и к его царственному брату». Дмитрий Шуйский действительно видел себя преемником бездетного старшего брата Василия и действительно рассматривал Скопина как главного конкурента. Но молва не преминула обвинить именно Василия Шуйского в организации отравления.