159. Статья или поза? - [52]

Ма Лина раскрыла веер. На его узких полосках дерева были записаны стихи, а на шелковом оперении – сцены из жизни великих куртизанок в миниатюре. Эта вещь была прекрасна и хрупка, словно сама жизнь. Однако не надо забывать, что в женских боевых искусствах она является грозным оружием, останавливая и перенаправляя потоки энергии.

Ма Лина была непревзойденным мастером женственности. Ее белая мраморная кожа излучала энергию и силу, перед которыми не смогли бы устоять ни юноша, ни опытный и закаленный в боях воин, ни привередливый вельможа, ни сам император. Но только знающий и посвященный мастер мог по достоинству оценить ее искусство. Поэтому все это великолепие было обращено к нам, ее ученицам. То, что мы видели, чувствовали, стало настоящим фейерверком женского триумфа.

Ее молодость и красота были результатом долгих и упорных тренировок. Это была естественная энергия молодости истинной и посвященной. Конечно же, она была знакома с комплексом гимнастических упражнений «учинси» («Забавы пяти животных»), подражающих движениям тигра, оленя, медведя, обезьяны и аиста. Она знала, как сочетать упражнения с другими методами лечения. Но все это было лишь модными веяниями, пригодными для тех, кто не хотел идти по тернистому пути познания сущности явлений. Да, те практики, которыми владела она, требовали знаний, дисциплины и осознания каждого момента жизни. Чувство меры и чувство наслаждения жизнью вели ее по Пути.

Вряд ли у кого-либо могло возникнуть сомнение в том, что эта женщина обладает искусством направлять поток событий. Она была просто прекрасна. А когда вы созерцаете нечто прекрасное или возвращаетесь в своем сознании к образу прекрасного, то в вашем мозгу возникают положительные ожидания, связанные с этим образом. Если же этот образ достаточно сильно завладел вашим вниманием и поглотил всю вашу способность сосредоточиваться, то ваше тело расслабится и уподобится водорослям в горной речке, и через него, как поток горной, хрустально чистой воды, потечет энергия, и вы наполнитесь наслаждением.

Наслаждаясь и созерцая, я оставалась открытой для всего, что происходило в классе, что могло случиться в каждый момент, без какого-либо осуждения ее молчания или зовуще-томного взгляда вдаль. Я просто наблюдала за этой божественной красотой, а сознание само по себе отмечало вокруг все прекрасное и гармоничное. Те вещи и предметы, к которым я уже привыкла, обратили, наконец, на себя мое внимание своей созвучностью с окружающим пространством, совершенством формы, размера, волнением цветов, своими пропорциями.

Ничто не возмущало окружающую обстановку, которая выглядела как законченное произведение искусства, как образец божественной красоты. Все было само по себе и, в то же время, плавно перетекало друг в друга. Казалось, измени что-нибудь в прическе Ма Лины или переставь эти изящные, в виде мифической собаки, горелки для воскурения благовоний, используемых для профилактики болезней и усиления памяти и сосредоточения во время занятий, как все разрушится и распадется на фрагменты.

Мое сознание открылось всему прекрасному, мысли и чувства перетекали друг в друга и порождали друг друга. Чувства исходили уже от самой формы предметов, от их цвета. Мозг отдыхал, он ничего не оценивал. Внимание переходило от пластических линий крупных форм к мелким деталям, как будто по спирали уходило в глубины космоса. Однако также плавно оно возвращалось обратно, сохраняя в памяти, как будто в тайной комнате, образ того, что только что владело моим вниманием.

Я сама себе казалась пожирательницей этой красоты. Эту рукотворную гармонию и божественную красоту я с невероятной скоростью переносила внутрь себя, обогащая ими свое внутреннее пространство. Прикрывая глаза, я с наслаждением перебирала на полочках своей внутренней комнаты все эти образы, до мельчайших деталей записанные в объемном, трехмерном виде.

Вот шелковые рукава, расшитые по краям мелким жемчугом, оставаясь невесомыми, сохраняют форму бутона, из которого выглядывает нежное запястье из белого нефрита, перетекающее в раскрытый веер. А вот подол платья, также расшитый жемчугом, который не позволяет шелку скользить и скручиваться, а создает плавную линию подола. Жемчуг почти незаметен, но сколько же его нужно было, чтобы создать этот эффект?

И тут я поймала себя на мысли, что все девочки с таким же интересом, как и я, вовлечены в процесс любования и, не сговариваясь, с восхищением смотрят на Ма Лину.

Я так долго занималась сосредоточением и медитацией, что знаю, насколько сложно удерживать внимание и концентрацию на одном и том же объекте, а Ма Лина сделала немыслимое: вот уже более часа все девочки не сводили с нее глаз. Эти непоседы, казалось, постигли искусство сосредоточения и созерцания, не напрягаясь и не осознавая этого.

На моих губах улыбка заиграла новыми красками. Я подумала о том, что у мужчин просто нет шансов не попасть под действие этой магии. Не произнеся ни единого слова, она завладела нашим вниманием и удерживала его более часа, и никого здесь нельзя обвинить в пристрастности. Ее состояние настолько гармонично, что даже дикие звери ведут себя при встрече с ней точно так же, как и девочки сейчас. Они просто замирают и встраиваются в ее внутреннюю гармонию, такую же совершенную, как кристалл алмаза. Можно ли увеличить эту божественную красоту и гармонию внутри себя?