15 ветреных лет - [3]
Я, как любой мальчишка, любил играть в «войнушки». Все к этому располагало. Рядом жили другие ребята, с которыми я подружился. Недалеко от дома были вырыты траншеи, мы представляли, что это окопы и землянки. В окрестностях можно было найти разные артефакты военных лет — например, немецкие каски. Как-то раз я пришел в такой каске домой. Отец разозлился, стукнул меня кулаком по голове, сорвал каску и выбросил ее во двор — причем с таким отвращением, будто хотел отдать ее на растерзание собакам. Я, как ребенок, еще не понимал многих моментов, связанных с войной, но на меня этот жест произвел большое впечатление. Я понял, с каким трепетом папа относится к истории своей страны.
Когда мне было четыре года, у меня появилась сестра Клавдия. С ней связано много приятных и веселых детских воспоминаний. Родители часто поручали мне присматривать за ней. Однажды мы с ребятами собирались поиграть все в ту же «войнушку», а я должен был следить за сестрой, тогда еще совсем малышкой. Я сказал Клаве, что беру ее в свой отряд, и она будет медсестрой. Я посадил ее в траншею рядом с домом и сгрудил рядом свои многочисленные деревянные автоматы и пистолеты. Объяснил, что ее роль — охранять оружие и ждать меня. Родители должны были увидеть Клаву в траншее по дороге домой, поэтому я беззаботно играл весь день с ребятами и совсем забыл о сестре. Когда я вернулся, мама спросила: «Где Клава?» Я бросился к траншее, где оставил сестру. Клава смирно прождала меня там весь день.
Мы росли в прекрасном городе, куда съезжались люди со всего СССР. Родители получили квартиру, поэтому могли больше не держаться за домик на очистных сооружениях и сменить работу. Нам досталась прекрасная квартира: угловая, в казарменном доме. У нас был большой двор с виноградником. Мне до сих пор временами снится это место.
Время шло, я поступил в первый класс. Незадолго до того я начал курить. Летом нашел пачку «Золотого якоря», она была настолько красивая, что я решил попробовать, поделился с друзьями. Так все и началось. Иногда я подворовывал сигареты у папы, но родители долго ни о чем не догадывались.
Первые три класса я был лучшим учеником. Мне удавалось все, это было отмечено специальной грамотой.
В третьем классе я начал заниматься дзюдо. Муж моей школьной учительницы Натальи Александровны, дзюдоист Николай Тимофеевич, организовал свою секцию — первую в Новых Аненах и одну из первых в Молдавии. Учительница спросила у класса: «Кто придет заниматься?» Все сказали, что придут, но в результате пришел только я. Смотрю: тренер сидит одиноко на лавочке. «Все говорили, что придут», — расстроенно сказал он. Отвечаю: «Ну я же пришел». Так Николай Тимофеевич стал меня тренировать. Конечно, потом подтянулись и другие ребята, но я с того дня всегда был для него самым любимым учеником.
В четвертом классе произошли кардинальные перемены. Все началось с того, что меня определили в экспериментальный спортивный класс «А».
Когда пришла осень, нас отправили на сбор фруктов и овощей — так всегда бывало в молдавских школах. Я трудился с одноклассниками, а в перерывах бегал вместе со старшими ребятами покурить. И вот как-то раз мой новый классный руководитель, физрук Виктор Палыч, зашел в курилку и увидел меня, ученика спортивного класса, с сигаретой. Он сразу подошел, сказал: «Все, ты больше не в нашем классе» — и направился к автобусам. Я бросился за ним, принялся оправдываться: мол, это старшие заставили, я больше не буду, и все в таком духе. Но Виктор Палыч был очень жесткий человек. К тому же учеба в «А» классе считалась большой привилегией, поэтому физрук мог себе позволить быть непреклонным. Он резко оборвал все мои просьбы: «Иди отсюда! Все, ты уже переведен. Курящие нам не нужны». Я не чувствовал вину, не считал, будто сделал что-то неправильное. Когда он так резко меня оборвал, я, как ни странно, ощутил прилив сил. Словно выросли крылья.
Это чувство было недолгим. Когда я подошел к автобусу своего класса, оказалось, что меня действительно вычеркнули. И тогда я пошел со своим ведерком для фруктов к автобусу «Б» класса. Очень грустный, ни с кем не знакомился, и на меня никто не обращал внимания. Учительница начала перекличку — и в списке этого класса меня тоже не оказалось. Все по-прежнему меня не замечали. Я понял, что все меня забыли, бросили на произвол судьбы: из старого списка вычеркнули, а в новый не внесли. Мне стало совсем грустно. Домой не хотелось. Я развернулся и ушел гулять по деревне. Долго гулял, завел каких-то друзей… В тот вечер я решил, что раз не нужен никому в школе, то и школа мне не нужна.
И вот так началась самая замечательная пора во всей моей жизни.
Я уезжал черт знает куда, приезжал непонятно откуда, я путешествовал к границе, собирал бычки, жил в землянках. Я не появлялся дома сутками. Хорошо, что в то время не было мобильных телефонов. Когда я в первый раз гулял целые сутки, то почувствовал: мама собирается начинать поиски. Тогда я вернулся домой, придумав отличную отговорку: будто наш спортивный класс перевели на новую систему обучения. Я сказал, что теперь могу неделями не появляться дома, не нужно даже носить портфель, но волноваться не стоит, со мной все в порядке. Мама поверила. Я забросил портфель под строительный вагончик недалеко от дома и продолжил свои приключения. Вместе с друзьями я проставлял оценки в дневнике, подделывал подписи, придумывал для родителей увлекательные истории о своих школьных достижениях. Все это продолжалось месяца четыре. Приключений было столько, что хватило бы на четыре года. Я побывал везде, где только можно, был счастлив, чувствовал настоящую свободу.
