140% - [40]

Но у девушки была опасная черта — она затягивала парня, он переставал думать о чём-либо, а сейчас этого он позволить себе не мог, у него поступление и стройка будущего. Егор ни за что бы не дал сыну сломать жизнь из-за девушки, достаточно и его ошибок в прошлом.

Мать Матвея была красавица, его ровесница. Они учились вместе, вместе строили будущее, а потом она решила, что больше не любит его, так бывает, и заявила, что встретила «человека». Егор долго не мог объяснить сыну, что мама уехала навсегда, просто не решался, сначала выгораживая её. Она жила со своим «человеком» в Штатах и чувствовала себя преотлично, иногда приезжая сюда навестить сына, потому что Егор мальчика туда не отпускал.

Да, он был разочарован в женщинах и сказал себе, что серьёзные отношения больше не для него, слишком сильна боль, какой никому не пожелаешь. Работа стала его смыслом. И сын. Вот те вещи, которые имели огромное значение.

На работе он добился многого благодаря труду и упорству, а теперь наступал важный момент в его главном проекте — воспитании в сыне мужчины и отличного профессионала. Иногда Егор догадывался, что перегибал палку, ему не хватало мягкости, женского видения, он строил мир сына только по-своему — чётко и без лишних сантиментов.

И Тоня была препятствием.

Он думал, это только секс, но в тот день, когда приехал днём домой и увидел их в гостиной на диване, абсолютно поглощённых друг другом, ощутил каким-то шестым чувством, которое его ни разу не подводило, что девушка стала для сына наваждением.

Егор понял, что Матвей может разом обрубить всё, что отец строил для него — и будущее, и выбор профессии, и своё я. Он не был глупым парнем, но такие, как Тоня, могут всё изменить, и им даже не придётся что-то для этого делать.

Поездка в Москву как будто отрезвила сына, а потом на собеседование к Егору в отделение пришла Лидия, и у него мелькнула мысль, не перетянуть ли её на свою сторону, чтобы она направила свою дочь в другое русло. Нельзя сказать, что именно из-за этого он взял её на работу, но надо быть честным — шансы у неё, домохозяйки, давным-давно просидевшей свой диплом дома, были нулевые.

И ещё. Он не позволял самому себе долго признаваться в том, что она ему понравилась. Стройная, изящная, с длинными кистями рук и несмелой улыбкой, с большими глазами тёплого оттенка светлого мёда. С фигурой, которой позавидовали бы многие женщины — немаленькой высокой грудью, узенькой талией и красивыми бёдрами. Волосы у неё были светлые и вились от природы, но короткую стрижку она на работе закалывала заколками и не давала воли кудряшкам.

Ко всему прочему она и правда оказалась толковым врачом, бездумно просиживающим дома свой талант. Он практически сразу позвал её в операционную, чтобы она привыкала к этому режиму, и она не растерялась. Она была профессионалом, всерьёз понимающим, чего от неё хотят. И с каждым днём эта женщина нравилась ему всё больше. Он совершенно забыл, зачем изначально взял её на работу — Тоня теперь казалась далёкой и неважной. Да и личные проблемы сына тоже.

Поцеловав Лидию, он погорячился и очень удивился, не узнавая себя. Раньше всегда имел выдержку и терпение, а в отношении Лидии вёл себя, как двадцатилетний парень. Она дала понять, что всё не так просто, как ему хотелось бы, и держала дистанцию. Конечно, женщина была в процессе развода, он понимал, каково это, новые отношения сейчас казались ей немыслимыми. Но Егор по взгляду и глубокому дыханию женщины, когда он приближался к ней, видел, что она неравнодушна. Кто знает, может быть он мог помочь бы ей забыть мужа?

Когда подошли последние учебные дни Матвея, сын целиком погрузился в учёбу и предстоящие экзамены, и Егор почти перестал за него волноваться.

Тогда он пригласил Лидию поужинать с ним в хорошем «вкусном», не пафосном месте. Она колебалась, но согласилась с какой-то грустной улыбкой.

Он заехал за ней уже после того, как стемнело, и женщина почти выбежала из подъезда. Едва поздоровавшись, с серьёзным лицом она села рядом на переднее сиденье и смотрела только вперёд. Егор понял, что с ней происходит что-то нешуточное, и потому деликатно замолчал, включив приятную музыку инструментального рока.

Постепенно, пока они ехали, она оттаяла, и отпустила ремешки маленькой сумочки у себя на подоле платья. Она любила носить брюки, это он заметил, хотя ноги у неё были стройные и очень красивые.

— Как твои дети? — спросил он. Он всегда задавал ей этот вопрос, прекрасно зная, что она прежде всего мать, да ещё одинокая, а потом красивая женщина и умный врач.

— Я сбежала от них, — несмело рассмеялась она. — Извините, что так откровенно, но до последнего не говорила им, что ухожу, потом только… Сын очень удивился и не узнал меня в платье.

— Ты же объяснила, что это деловой ужин? — улыбнулся Егор, она не замечала, как его взгляд опасно блестел при свете приборной панели.

— Конечно, но…

— А Тоня? — спросил Егор.

— Она читает учебники, занимается, но по-моему, всё поняла.

— Не волнуйся, мы вернёмся через пару часов, они даже не соскучатся, но можно тебя попросить?

— Да, — рассеянно ответила она.