14 произведений из сборника Sketches New and Old - [2]

Я считаю Рили самым интересным собеседником, какого я когда-либо знал. Мы жили с ним в Вашингтоне зимой 1867—68 гг., переселяясь с места на место и обращая на себя внимание тем, что платили за квартиру, — поведение, которое всегда делает заметным человека в Вашингтоне. Рили рассказывал о своем путешествии в дни ранней юности в Калифорнию через Перешеек и по реке Сан-Джоан; и о своих похождениях в том краю: как он пек хлеб в Сан-Франциско, чтобы не умереть с голоду, продавал булавки, адвокатствовал, открывал устрицы, читал лекции, преподавал французский язык, держал кабак, был газетным репортером, устроил танцкласс, служил переводчиком с китайского языка в судах — эта последняя профессия оказалась очень доходной, так что Рили зарабатывал недурно и начал было откладывать, когда пришлось от нее отказаться, так как его переводы были признаны чересчур „вольными" — обстоятельство, которое, по мнению Рили, ему никак нельзя было ставить в вину, раз он не знал ни слова по-китайски и переводил только для того, чтобы честно заработать кусок хлеба. Интриги врагов привели к тому, что он был лишен места официального переводчика и заменен другим лицом, говорившим по-китайски, но не знавшим ни слова по-английски. Рассказывал Рили и о газете, издававшейся в области, которая теперь называется Аляской, тогда же представляла сплошной ледник, населенный медведями, моржами, индейцами и другими животными; и как этот ледник съехал наконец в море и уплыл, оставив на берегу всех платных подписчиков; когда же он оказался за пределами, до которых простирается юрисдикция России, народ восстал, отказался от присяги и перешел под английский флаг, рассчитывая зацепиться за берег и стать английской колонией, так как они плыли вдоль британских владений; но ветер с материка и извилистое течение унесли их оттуда, после чего они перешли под звездное знамя и направились к Калифорнии снова промахнулись и приняли мексиканское подданство, но опять-таки ни к чему; им не удалось пристать, и северо-восточные пассаты занесли их к Сандвичевым островам, где они перешли под каннибальский флаг и отпраздновали это роскошным пиром, на котором подавали людей, зажаренных целиком, причем было замечено, что чем сильнее человек любит своего друга, тем с большим аппетитом его ест; и когда они очутились под тропиками, вода так страшно нагрелась, что ледяная гора начала таять и сделалась до того скользкой, что дамы едва могли держаться на ней; когда же они находились уже в виду островов, грустный остаток некогда величественного ледника покачнулся сначала в одну сторону, потом в другую, а затем пошел ко дну, со всеми государственными архивами, и не только с архивами и с населением, но и с несколькими участками городской земли, которая повышалась в цене по мере того, как уменьшалась в объеме под тропиками, так что Рил и рассчитывал продать ее по тридцать центов фунт и сделаться богатым человеком, если бы ему удалось задержать провинцию еще на десять часов на поверхности моря и ввести ее в гавань.

Рили человек очень методичный, чрезвычайно сговорчивый, никогда не забывает о том, что нужно сделать, хороший сын, верный друг и постоянный, благонадежный враг. Он готов взять на себя какой угодно труд, лишь бы оказать услугу человеку, и потому у него всегда полные руки хлопот о беспомощных и беззащитных. Он к тому же на все руки мастер. Это человек, природное благодушие которого — неиссякающий родник. Он всегда готов помочь всем чем может всякому, кто нуждается в помощи, — и не только деньгами, так как это дешевая и ординарная благотворительность, но и руками и головой, подвергаясь усталости и жертвуя временем. Такие люди редки.

Рили обладает быстрым соображением, способностью живо и кстати подбирать цитаты и сохранять торжественное и мрачное, как задняя сторона надгробного памятника, выражение лица, когда отпускает особенно забавную шутку. Однажды в соседнем доме сгорела живьем негритянка. Рили сказал, что наша хозяйка будет за завтраком в растрепанных чувствах, так как, обладая слезливым характером, она не могла спокойно переносить подобные происшествия; и что самое лучшее с нашей стороны предоставить ей говорить одной и не подавать реплик — это единственный способ получить подливку, не разбавленную слезами. Рили прибавил, что всякий раз, когда по соседству случались похороны, подливка оказывалась водянистой в течение целой недели.

И точно, хозяйка явилась к завтраку в последнем градусе огорчения — совершенно раскисшая. На что бы она ни взглянула, все напоминало ей о бедной старухе негритянке, так что гречневые пирожки заставили ее всхлипывать, кофе — стонать, когда же появился бифштекс, она испустила такой вопль, что у нас волосы встали дыбом. Затем она принялась рассказывать о покойной, сопровождая это таким упорным ливнем, что мы оба промокли до нитки. В заключение перевела дух и сказала, всхлипывая:

— Ах, подумать, только подумать об этом! Бедное, старое, верное создание! Она была такая верная! Поверите ли, прослужила в одной и той же семье двадцать семь лет — и ни разу слова поперек не молвила, ни одной колотушки не получила! И такая ужасная смерть — сидела у раскаленной плиты в три часа утра, заснула, свалилась на плиту и буквально