1356. Великая битва - [7]

Молодой чернец сбавил ход, потому как улицы стали темнее, а солдаты разгульнее. Он миновал дубильную мастерскую, в которой горел огонь. Его взору предстал мужчина, утопленный в чане с мочой, в которой вымачивали кожу. Потом вышел на маленькую площадь, украшенную каменным крестом. Тут на него напал сзади какой-то бородатый мерзавец в накидке с епископским гербом. Он повалил монаха на землю и принялся срезать висящий на веревочном поясе кошель.

– Отстань! Отстань! – С перепугу брат Майкл забыл, где находится, и кричал по-английски.

Грабитель осклабился и взмахнул ножом перед лицом монаха. Потом глаза его вдруг широко распахнулись в ужасе, в озаренной отблесками пожаров ночи хлынул черный поток крови, и солдат медленно повалился набок. Сквозь брызги брат разглядел стрелу, пробившую шею обидчика. Тот задыхался, хватался за древко, потом задрожал, и из его открытого рта хлынула кровь.

– Ты англичанин, брат? – спросил кто-то по-английски.

Обернувшись, монах увидел человека в черной ливрее с белым гербом, который пересекала косая черта – знак незаконного рождения.

– Ты англичанин? – переспросил незнакомец.

– Англичанин, – выдавил брат Майкл.

– Тебе следовало дать ему по башке, – сказал воин, поднимая посох монаха, затем помог встать и ему самому. – Врезал бы как следует, он бы и повалился. Ублюдки все нажрались.

– Я англичанин, – повторил брат Майкл. Его трясло. На коже ощущалась теплая свежая кровь. Монах поежился.

– Далековато занесло тебя от дома, брат, – проговорил стрелок. Длинный боевой лук висел, перекинутый через мускулистые плечи. Он перешагнул через обидчика монаха, достал нож и вырезал стрелу из горла раненого, попутно прикончив его.

– Стрелы не так легко добыть, – пояснил лучник. – Поэтому мы стараемся собирать их. Если попадутся на пути, поднимай.

Майкл оправил белую рясу, потом повнимательнее рассмотрел эмблему на накидке своего спасителя. На ней было изображено странное животное, сжимающее в лапах чашу.

– Ты служишь… – начал он.

– Бастарду, – не дал ему договорить воин. – Мы эллекины, брат.

– Эллекины?

– Слуги дьявола, – с ухмылкой ответил стрелок. – А тебя какого черта сюда занесло?

– У меня послание для твоего хозяина, Бастарда.

– Тогда давай найдем его. Меня зовут Сэм.

Имя подходило лучнику, у которого было ребяческое, открытое лицо и веселая улыбка. Он провел монаха мимо церкви, которую охранял вместе с еще двумя эллекинами. Храм служил убежищем для части городских жителей.

– Бастард не одобряет насилия над женщинами, – бросил воин.

– Как и подобает христианину, – благочинно отозвался Майкл.

– С таким же успехом он может не одобрять дождь, – хмыкнул Сэм, выводя спутника на площадь побольше, где расположилось с полдюжины всадников с мечами наголо.

На них были кольчуги и шлемы, у всех без исключения цвета епископа. За ними располагался хор: десятка два мальчишек, распевающих псалом.

– Domine eduxisti, – выводили они, – de inferno animam meam vivificasti me ne descenderem in lacum.

– Он бы растолковал, что это значит, – пробормотал Сэм, постучав себя по эмблеме и явно имея в виду Бастарда.

– Это означает, что Бог извел души наши из ада, – объяснил брат Майкл. – Дал нам жизнь и уберегает нас от преисподней.

– Очень любезно со стороны Бога, – заметил Сэм. Он небрежно поклонился всадникам и коснулся рукой шлема. – Это епископ, – пояснил лучник.

Брат Майкл увидел высокого мужчину, смуглое лицо которого обрамлял стальной шлем. Он восседал на коне под знаменем с изображением епископского посоха и крестов.

– Ждет, когда мы завершим битву, – проворчал Сэм. – Они все такие. Идите и сражайтесь за нас, говорят. А потом напиваются вдрызг, оставляя нам всю кровавую работу. Впрочем, за это мы и получаем деньги. Поосторожнее, брат, тут опасно. – Он стащил с плеч лук, провел монаха чуть дальше по улице, потом остановился на углу, осмотрелся и добавил: – Чертовски опасно.

Брат Майкл, которого творящаяся вокруг бойня завораживала и пугала, пристроился рядом с Сэмом и обнаружил, что они добрались до окраин города и находятся на границе обширного открытого пространства, вероятно рыночной площади. На дальней его стороне в черной скале были прорублены ведущие в замок ворота. Надвратное укрепление, освещенное факелами из невысокой башни, было увешано большими штандартами. Часть из них взывала о помощи святых, на других красовался герб с золотым кречетом. Арбалетный болт попал в стену рядом с монахом и заскользил по камням мостовой.

– Если возьмем замок завтра до заката, наши деньги удвоятся, – сказал Сэм.

– Удвоятся? Почему?

– Потому что завтра День святой Бертиллы, – ответил лучник. – А жену нашего нанимателя зовут Бертилла. Поэтому падение замка докажет, что Бог на нашей стороне, а не на ее.

Теологическая выкладка показалась брату Майклу сомнительной, но он предпочел не спорить.

– Так это и есть сбежавшая жена?

– И кто ее осудит? Этот граф – настоящая свинья, мерзкий боров, но брак есть брак, да? И воистину ад замерзнет в тот день, когда женщинам будет дозволено выбирать себе мужа. И все-таки мне ее жалко – выйти за такого борова!

Он наполовину натянул тетиву, шагнул за угол, ища цель, но не увидел ни одной и отступил.