1356. Великая битва - [125]

К Роланду присоединился Робби. У шотландца тоже не было друзей в этой армии. Он считал своим другом Томаса, но дружба была отмечена благородством с одной стороны и неблагодарностью с другой, причем со стороны Робби. Его мучила совесть. Со временем дело можно было поправить, но пока шотландец сомневался, что Томас положился бы на него как на соседа по боевому порядку, поэтому, как и Роланд, он наблюдал за сражением, стоя позади линии. Он видел, как англичане встретили атаку французов, остановили ее и обратили вспять. Слышал горестные звуки битвы: крики людей, терзаемых сталью. Смотрел, как французы раз за разом пытаются прорвать строй, как они падают духом. Затем враг отступил, бросив своих убитых, – их трупов было больше, чем английских, но обороняться ведь всегда проще. Англичанам требовалось лишь держать линию. Тем воинам, кто не рвался в бой, не оставалось иного выбора, как стоять рядом с соседями, ожидая наступления французов. Малодушные плетутся в хвосте, предоставляя храбрецам драться, поэтому смельчаки зачастую оказываются в одиночку против полудюжины обороняющихся и гибнут из-за своей храбрости.

– Что будет дальше? – спросил вдруг Роланд.

Робби смотрел на наступающих французов.

– Они придут, сразятся, что еще?

– Я не о том. – Роланд тоже разглядывал приближающихся французов. – Они припасли лучших напоследок, – проворчал рыцарь.

– Лучших?

Теперь де Веррек мог рассмотреть некоторые флаги, потому что знаменосцы активно размахивали ими.

– Вентадур, – указал он, – Даммартен, Бриенн, Э, Бурбон, Помьер. И королевский штандарт тоже.

– Так о чем ты спрашивал?

– Я имел в виду, что будет дальше, после битвы?

– Ты женишься на Бертилле.

– С Божьей помощью, да, – согласился Роланд, потрогав голубой шелковый шарф на шее. – А ты?

Робби пожал плечами:

– Останусь с Томасом, полагаю.

– Не вернешься домой?

– Боюсь, что в Лиддесдейле отныне мне будут не рады. Придется искать себе новый дом.

Де Веррек кивнул. Он по-прежнему наблюдал за приближающейся баталией.

– А мне придется примириться с Францией, – уныло заметил он.

Робби похлопал лошадь по шее – этого пегого боевого скакуна подарил ему Томас.

– Мне казалось, что твои владения в Гаскони?

– Да.

– Тогда принеси оммаж принцу Уэльскому. Он вернет тебе поместья.

Роланд покачал головой.

– Я француз, – возразил он, – и буду просить прощения у Франции. – У него вырвался вздох. – Подозреваю, это будет стоить денег, но с помощью денег уладить можно все.

– Просто позаботься о том, чтобы убить его быстро, – посоветовал Робби. – Я помогу.

Роланд помолчал. Он заметил во вражеских рядах зеленый всплеск и всматривался в это место. Зеленая лошадь?

– Быстро? – спросил он после паузы, не отводя глаз от французов. – Ты думаешь, что я собираюсь запытать Лабруйяда до смерти? – Тон его был возмущенным. – Возможно, он и заслужил, чтобы его подвергли пыткам, но смерть его будет быстрой.

– Я к тому, что убей его прежде, чем он сдастся в плен.

Роланд наконец отвернулся от приближающихся французов. Его забрало было поднято, и он хмурился.

– Сдастся?

– Лабруйяд стоит целого состояния, – напомнил шотландец. – Если битва обернется для него плохо, он попросту сдастся в плен. Предпочтет уплатить выкуп, чем гнить в земле. А ты разве нет?

– Господи! – выдохнул де Веррек.

Роланд не принимал в расчет такую возможность, а она так очевидна! Рыцарь грезил, как освобождает Бертиллу своим мечом, но Робби прав. Лабруйяд ни за что не станет драться. Он поднимет руки.

– Так что прикончи его очень быстро, – продолжил Робби. – Не дай ему возможности сказать что-нибудь. Налетай, не слушай просьб о пощаде и убей. – Шотландец помолчал, наблюдая за Роландом, который снова уставился на врага. – Если он вообще там.

– Там, – горько произнес Роланд.

Теперь он разглядел зеленого коня. Тот располагался на левом фланге французов, в задних рядах баталии короля. Если он, Роланд, хочет освободить Бертиллу, то предстоит каким-то образом проложить себе путь через весь строй, а это маловероятно. Слишком многих придется убить, и даже если получится, у Лабруйяда будет полно времени, чтобы заметить приближающуюся смерть. Робби прав: убить графа нужно быстро, а рыцарь пока не представлял, как это сделать.

И в этот миг раздался стук копыт. Де Веррек обернулся, увидел сосредотачивающихся в лесу всадников и предположил, что они готовятся к атаке.

– Мне нужно копье, – сказал он.

– Нам нужны два копья! – поправил Робби.

Они развернули коней и отправились искать копья.

* * *

Граф Лабруйяд споткнулся обо что-то. Забрало у него до сих пор оставалось поднятым, но вниз смотреть было сложно, потому что нижний край шлема, защищавший челюсть, терся о бармицу и верхнюю часть толстого нагрудника, но краем глаза граф заметил брошенную палицу, всю в пятнах крови и человеческих волосах. Кишки свело. На земле тоже была кровь, – видимо, раненый пытался уковылять или отползти в тыл во время первого натиска на англичан. Толстяк замедлил шаг, чтобы наверняка оказаться в самом хвосте королевской баталии. Прямо за спиной у него располагались барабаны. Барабанщики выбивали громкую, закладывающую уши дробь, ударяя утолщенными на концах палочками по натянутым козьим шкурам. Клацали доспехи. Граф весь изошел потом, он струился по лицу и щипал глаза. Долгий спуск с холма с плоской вершиной утомил его, но дальше стало хуже – начался пологий подъем. Каждый шаг давался с трудом, все до единой мышцы ног болели, живот крутило, потому что содержимое кишечника обратилось в жидкость. Лабруйяд споткнулся о притоптанную виноградную лозу, но сумел удержаться на ногах. Взвыли трубы.