«13-й апостол» Византии и Крестовые походы - [37]
Маркграфиня, честная и глубоко верующая женщина, была убеждена, что с укреплением папства и распространением власти Римского епископа на весь мир наступит вожделенное Царство Небесное. И даже родство с королем Генрихом IV не останавливало ее от помощи Гильдебранду и сохранения с ним чрезвычайно доверительных отношений. Но, как видим, даже она заколебалась после получения известия о решении понтифика.
Однако для Григория VII отлучение короля от власти стало наглядным подтверждением старой идеи «папистов» о том, что источником власти всех монархов является Апостольский престол, который единственно на земле вправе решать, кому дается власть в государствах, а у кого она отымается. Впрочем, общее впечатление от этого послание было настолько негативным, что Григорию VII пришлось направить второе послание в Германию, но уже не к епископату, а к сословиям, т.е. ко всему германскому народу.
«Мы слышали, – писал понтифик, – что некоторые из вас сомневаются относительно отлучения, изреченного нами на короля, и желали бы узнать, справедливо ли мы поступили, и был ли наш приговор, сообразный с законом, зрело ли обдуман». Иными словами, Гильдебранд нисколько не сомневается в праве Римского епископа, как преемника апостола Петра, давать или отзывать верховную власть даже у императоров и королей. Единственный вопрос – обоснованно ли применение этого права в отношении к Генриху IV? Вопрос чрезвычайно сложный, а потому в письме понтифик обстоятельно изложил все вины Германского короля.
«Поэтому мы, призвав в свидетели нашу совесть, постарались как можно более правдиво открыть глазам и мыслям всех людей. Когда мы были еще в звании дьякона, и до нас дошла дурная слава о деяниях короля, мы, ввиду императорского достоинства и репутации его отца и матери, а также ради надежды исправления, часто увещевали его в письмах и через послов, чтобы он отошел от своего нечестия и, вспомнив о своем знаменитом роде и достоинстве, украсил жизнь свою нравами, которые приличествуют королю и, если даст Бог, будущему императору. Когда же мы вступили в должность понтифика, то, увидев, что вместе с возрастом выросли и его злодеяния, поняли, что всемогущий Бог тем строже будет требовать из наших рук его душу, чем бульшая свобода и власть даны нам для его исправления, и тем более стали призывать его к исправлению, и тем более беспокойно стали призывать его к исправлению его жизни всеми способами: обличением, запрещением, увещеванием»[183].
«Но Генрих, – продолжает папа, – презрел все меры убеждения, которые предпринимала Римская церковь, и в свою очередь обратился к епископам Германии и Италии с призывом отказать папе в повиновении». И за то, что король посмел посягнуть на единство Церкви, апостолик решил предать его анафеме и церковному суду.
Дальше следует интереснейший пассаж, хрестоматийно иллюстрирующий образ мыслей Гильдебранда. Убежденный в том, что приговор над Генрихом справедлив и окончателен, Григорий VII тем не менее оговаривается: «Если бы даже, упаси Господи, мы и произнесли свой приговор неосновательно, без достаточных причин, то и в таком случае, по правилам Святых Отцов, он должен сохранить свое значение (! – А. В.) и может быть отменен только после смиренного прошения короля о разрешении»[184].
Нет никаких сомнений в том, что это безосновательное с догматической и канонической точек зрения суждение основано на идее непогрешимости Римского епископа, столь долго лелеемой Святым престолом. Однако далеко не весь Запад воспринял такое учение о папских прерогативах как безусловное, и Гильдебранду пришлось подготовить богословское оправдание своей точки зрения.
В одном из писем он рассуждает со своим собратом по духовному статусу следующим образом: «Если желаешь, чтобы мы подкрепили тебя письменным оружием против презренного пустословия тех мечтателей, которые объявляют, что Апостольский престол не имеет права ни отлучать короля Генриха, гонителя христианской веры, опустошителя церквей и государств, виновника и участника ересей, ни разрешить кого бы то ни было от данной Генриху присяги, то нам, признаюсь, не представляется даже это необходимым, потому что мы находим на то многие и несомненные доказательства в Св. Писании. Кто не знает следующих слов Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа, которые читаются в Евангелии: “Ты – Петр, и на этом камне я созижду Мою Церковь, и врата адовы не одолеют ее. И дам тебе ключи Царства Небесного; все, что свяжешь ты на земле, будет связано и на Небе; все, что разрешишь на земле, будет разрешено и на Небе”? Разве отсюда исключены короли? Разве короли не принадлежат к тем овцам, которых Господь поручил Петру? Это божественное установление, это твердое основание церковного чина, это преимущество, дарованное князю апостолов, святому Петру. Может ли достоинство, изобретенное светскими людьми, не ведущими Бога, не подчиняться другому достоинству, установленному по воле Всемогущего Бога для славы Божьей, и данному миру по божественному милосердию? Кто может сомневаться в том, что священники Христовы должны быть почитаемы отцами и учителями королей, князей и всех верующих? Сообразно такому постановлению и следуя своим предшественникам, многие епископы отлучали от Церкви королей и императоров. Если же короли отвечают за свои грехи перед священниками, то кто имеет больше прав судить их, если не Римский папа? Короче сказать, каждый добрый христианин имеет больше прав на королевский титул, чем дурные князья»
