13 историй из жизни Конькова - [16]

Когда мы выскочили в коридор, то увидели, что там стоял на одной ноге растерянный мужчина и растирал рукой другую, высоко поднятую ногу. А рядом стояла в расстегнутой шубе женщина и успокаивала скулящего Чарлика.

Мы поняли, что родители налетели в темноте на Валькину гирю, она покатилась и придавила незадачливого Чарлика. В довершение ко всему на полу почему-то валялся мокрый Светкин свитер и еще чьи-то пиджаки, кажется и мой, который я так тщательно чистил. Это, наверное, противный Чарлик сволок их сюда.

Похоже, в такой обстановке нам лучше всего было бы поспешить по домам. Но проскользнуть незаметно к вешалке было уже невозможно.

Наконец мужчина осторожно опустил ушибленную ногу, перешагнул свитер и сказал:

— Я вижу, здесь времени зря не теряли и скучных людей нет. Познакомь же, дочка, со своими гостями. Прошу, прошу в комнату, сейчас я только воду в ванной перекрою.

Впопыхах мы, оказывается, забыли завернуть кран, и воды набралось по самые края ванны и даже немного уже подтекло на пол.

Но вот что значит интеллигентные люди, научные работники. Вместо того, чтобы нас ругать, Светланкины родители стали с каждым из нас знакомиться за руку и с интересом расспрашивать, как мы тут провели день рождения.

Константин Иванович, так звали Светкиного отца, вспомнил про Валькину гирю и сам попробовал с ней позаниматься. Но до Вальки ему было далеко.

— Тренировка нужна, — скромно сказал Валька, и уши у него так и покраснели от удовольствия. Но он великодушный человек. — Я вам тоже могу такую гирю подарить, — сказал он Константину Ивановичу. — У меня еще есть. Прямо завтра притащу.

Моя игрушка Константину Ивановичу тоже понравилась. Про нее он сказал, что здесь явно можно внести некоторые конструктивные добавления. И при этом очень внимательно посмотрел на Светку. Вот что значит ученый — сразу заметил портретное сходство. Никто не заметил, а он — сразу!

— Света, дай-ка мне мою зелененькую папочку, — сказал Константин Иванович, — и карандаш. Если вот здесь, — вертел он игрушку в руке, — чуть-чуть подпилить, а вот здесь удлинить нитку… Неси же скорей, Светлана, что я просил.

Но Светка что-то слишком долго искала там, у него в кабинете. А я сразу сообразил, что нужная папка давно уже стала крышей над мышиным домом и в ней прорезана дырка для трубы.

Константин Иванович сам увидал все и догадался. Но сказать ничего не успел, потому что из прихожей снова донесся испуганный крик и все побежали туда. Там стояла Светланкина мама, Алла Николаевна, и с ужасом показывала на теплый домашний тапочек, из которого высовывалась заспанная мышиная морда. Значит, Чик сбежал туда незаметно из своего дома.

Алла Николаевна только повторяла испуганно:

— Ко-ко-костик, что это такое? То-то-лько я хотела переобуться…

Похоже, нам действительно надо было уходить. Но неловко было бросить Светку в таких обстоятельствах. Уж теперь-то ее родители наверняка рассердятся.

— Да, — вздохнул Константин Иванович, — догадываюсь, что мои технические потуги пали жертвой биологического направления в науке. — И он грустно посмотрел на зеленую крышу мышиного дома.

— Ничего они не пали, — наконец очнулась Светка. — Я их вынула и в стол положила, только пустую папку взяла.

Ромка тем временем торопливо схватил своего мышонка и сунул в карман.

— Ну, зачем же так бесцеремонно, — остановил его Константин Иванович. — Насколько я понимаю, этот представитель фауны — не случайное явление на званом вечере. А удрал он у вас из комфортабельного дома в старый башмак по вполне здравой мышиной логике. Темно, тепло и мягко. К тому же, насколько я понимаю в естествознании, у грызунов развита склонность пробовать крепость своих зубов не всем деревянном, бумажном и матерчатом.

— Развита, — грустно согласился Ромка, и мы, наконец, поняли, почему он весь вечер не снимал пиджак. На Ромкиной рубашке, точнее на ее нагрудном карманчике, красовалась здоровенная круглая дыра.

Как пишут в старых книжках, в комнате воцарилась гробовая тишина. Если бы у Воробьевых были мухи, мы бы, наверное, услышали их полет. Темноту прорезал лишь чей-то вырвавшийся из глубины души вздох: «Ну и влетит тебе теперь дома, Роман!‥»

— Влетит, — снова грустно согласился Ромка, и я подумал, что теперь мыши у него в кармане не сдобровать.

Но вместо этого Ромка стал горячо заступаться за своего воспитанника. По его словам выходило, что вся неприятность с рубахой вышла исключительно из-за того, что мышонок разволновался в непривычной обстановке. И еще он сказал, что однажды дрессированные мыши и крысы покусали самого Дурова, потому что зрители в цирке очень шумели. Но он, Ромка, как и Дуров, верит в своих зверей и никогда ни за что не рассердится на них.

Константин Иванович поглядел на Ромку с уважением. А про карман с дырой сказал, что науки без жертв не бывает и вообще карман можно пришить новый. Даже попросил Аллу Николаевну сделать это.

Вместе с Воробьевыми-старшими мы веселились еще часа два. Остались бы и дольше, да за окнами стало совсем темно, и пора было отправляться по домам.

Мы дружно пообещали, что обязательно придем еще, и, по-моему, все Воробьевы очень обрадовались.