13 1/2 жизней капитана по имени Синий Медведь - [11]
От этой напасти погибло гораздо больше потерпевших кораблекрушение, нежели от жажды. Но я этого тогда еще не знал. Для меня две болтливые волны представляли собой долгожданное развлечение в однообразии бескрайнего океана.
А парочка между тем подплыла уже совсем близко. Заметив меня на утлом плоту, голого, с выгоревшей под лучами беспощадного солнца шкурой, они разразились ехидным смехом.
— Ой, не могу! — давясь от смеха, воскликнула одна. — Ты только посмотри, что это такое!
— Не видишь, океанский лайнер! — хихикала другая. — Турист принимает солнечные ванны!
Они снова зашлись безудержным смехом. Я не совсем понял, о чем они говорят, но тоже рассмеялся, за компанию так сказать.
Волны кружили вокруг плота двумя акульими плавниками.
— Наверное, думаешь, что ты сошел с ума? — поинтересовалась первая.
— Разговаривающие волны — первый признак солнечного удара, — подхватила вторая.
— Да, а потом еще рыбы начнут петь. Не стоит ждать самого худшего, давай лучше сразу бросайся в море!
Они принялись раскачивать плот, корча при этом жуткие гримасы.
— Ой-ой-ой! — причитала одна.
— Ай-ай-ай! — вторила другая.
— Мы самые страшные волны, мы волны ужаса!
— Не мучай себя, прыгай в воду!
А я и не думал прыгать. С какой это стати? Наоборот, я был очень рад, что у меня наконец появилось общество. Я сел на край плота и, свесив ноги, стал наблюдать за спектаклем.
— Послушай, малыш, — вдруг серьезно спросила одна, заметив, что номер не прошел, — откуда ты? Как тебя зовут?
Впервые в жизни меня о чем-то спросили. И я бы ответил, с большим удовольствием, если бы только знал, как это делается.
— Эй, что с тобой? — презрительно фыркнула мне в лицо другая. — Язык проглотил? Или не умеешь разговаривать?
Я кивнул. Я действительно мог только слушать, а говорить пока еще не умел. Ни карликовые пираты, ни химериады никогда не пытались учить меня говорить. А сам я серьезно задумался над этой проблемой только сейчас.
Обе волны сначала долго и пристально смотрели на меня, потом так же долго и изумленно друг на друга.
— Не умеет разговаривать! Ужас! В жизни не видела ничего более трагичного! — воскликнула одна.
— Кошмар! — подхватила другая. — Это тебе пострашнее, чем… испариться!
Волны плавали вокруг плота, то и дело сочувственно поглядывая на меня.
— Бедный, бедный малыш! Обречен вечно хранить молчание! Такой маленький и уже такой несчастный!
— Не говори! Никогда не встречала более жалкого существа! Какая беда! Какая беда!
— Беда?! Разве можно назвать бедой такое чудовищное несчастье?! Да это просто ужас, кошмар, катастрофа!
— Трагедия! — завывала одна.
— Классическая драма! — вторила другая.
Тут обе горько-горько заплакали.
Но продолжалось это недолго, спустя всего лишь пару секунд они снова успокоились, подплыли совсем близко друг к другу и начали совещаться.
— Давай не будем больше его мучить, — предложила одна.
— Давай, — согласилась другая. — Мне тоже очень, очень жалко бедняжку. Так жаль, что я даже думаю… ему помочь.
Вторая волна легонько задрожала.
— Вот именно. Я тоже так думаю. Странное чувство, правда?
— Да, необычное. Зато совсем новое, удивительное. Даже приятное!
— Новое, удивительное. Даже приятное! — эхом повторила другая волна в полном восторге.
— Только как ему помочь, такому бедненькому? Надо подумать.
Волны замолчали и в глубокой задумчивости продолжали плавать какое-то время вокруг плота.
— Придумала! — наконец воскликнула одна. — Мы научим его говорить!
— Думаешь, получится? — неуверенно переспросила вторая. — Мне кажется, что он не очень способный.
Первая волна вынырнула прямо передо мной.
— Скажи «А»! — потребовала она, глядя мне прямо в глаза и высунув вперед длинный мокрый язык из соленой воды.
— А! — сказал я.
— Вот видишь! — обрадовалась она. — Кто сказал «А», тот сможет сказать и «биноминальный коэффициент».
Уроки устной речи. Следующие несколько недель волны-болтушки неустанно кружили вокруг моего плота и терпеливо учили меня говорить. Сначала я повторял за ними совсем простые слова, такие как «волна» или «вал», но постепенно у меня стали выходить и более сложные, например «волнообразный» или «взволнованный». Я выучил короткие и длинные слова, слова, обозначающие действие, обстоятельство действия и вопросы, важные слова и слова второстепенные, союзы и междометия; красивые слова, а также те, которые никогда не следует произносить. Я выучился диктовать слова по буквам с правильной артикуляцией, а кроме того, склонять и спрягать, изменять по лицам и числам, субстантивировать, вербализовать и правильно коннотировать. Потом настала очередь предложений: простых и сложных, главных и придаточных, самостоятельных и подчиненных, а также тех, что серединка на половинку, вопросительных и восклицательных, полных и неполных, усеченных, обделенных и даже настоящих деловых предложений.
Одним словом, волны-болтушки учили меня всем премудростям устной речи. Письмом мы не занимались. Что толку, находясь в открытом море, попусту марать бумагу, если она рано или поздно все рано размокнет.
Выучив меня говорить, волны-болтушки не успокоились. Они решили довести мое мастерство до совершенства.
