12 правил жизни. Противоядие от хаоса - [131]

Это очевидно и иллюстрируется как примерами, так и фактами. Ни один человек с раком мозга не будет настолько настроен на равноправие, чтобы отказаться от услуг хирурга с лучшим образованием, лучшей репутацией и, возможно, с самыми высокими доходами. Самыми достоверными признаками долгосрочного успеха в западных странах являются такие личные качества, как ум (определяется измерением когнитивных способностей или тестами IQ) и добросовестность (черта, характеризуемая трудолюбием и склонностью к порядку)¹⁸⁸. Существуют исключения. Предприниматели и художники более открыты разным опытам¹⁸⁹, а это иная определяющая личностная черта, чем добросовестность. Но открытость связана с вербальным интеллектом и креативностью, так что это исключение приемлемо и понятно. Предсказуемая сила этих свойств, говоря языком математики и экономики, исключительно высока – если использовать терминологию силы, она среди самых высоких показателей, когда-либо измерявшихся в самых сложных областях социальных наук. Целая батарея личностных/когнитивных тестов может увеличить вероятность трудоустроить сотрудника с компетентностью выше среднего с 50:50 до 85:15. Это факты, и они так же подтверждаются, как и многие другие факты в социальных науках (а это говорит больше, чем вы можете подумать, ведь социальные науки – более эффективные дисциплины, чем признают их циничные критики). Таким образом, государство поддерживает не только односторонний радикализм, оно поддерживает также идеологическую обработку. Мы не учим наших детей тому, что земля плоская. Точно так же мы не должны учить их неподтвержденным, идеологически обусловленным теориям о природе мужчин и женщин – или о природе иерархии.

Не будет лишним отметить (если позволят деконструкционисты), что наука может быть пристрастна и работать в интересах силы. Не будет лишним предупредить об этом или подчеркнуть, что доказательства слишком часто являются тем, чем, как решают могущественные люди, включая ученых, они должны являться. В конце концов, ученые тоже люди, а люди любят силу так же, как силу любят лобстеры – точно так же деконструкционисты любят, чтобы их знали по их идеям и стремятся усесться прямиком на вершине академических иерархий. Но это не значит, что наука, или даже деконструкционизм, – это только про силу. Зачем вообще в это верить? Зачем на этом настаивать? Возможно, дело вот в чем: если только сила существует, то использование силы становится полностью оправданным. Нет ограничения для такого использования ни доказательством, ни методом, ни логикой, ни даже необходимостью согласованности. Нет ограничения ничем «за пределами текста». Это оставляет неприкосновенным мнение и силу, а использование силы в интересах этого мнения слишком определенно. Безумная и непонятная постмодернистская настойчивость относительного того, что все гендерные различия социально сконструированы, к примеру, становится слишком понятной, когда схватываешь ее моральный императив – когда ее оправдание силы становится раз и навсегда понятным: общество должно измениться или все перекосы должны быть устранены, пока все результаты не станут справедливыми. Но фундамент социально-конструкционистской позиции – это желание второго, а не вера в справедливость первого. Поскольку все исходное неравенство должно быть устранено (неравенство – это сердце любого зла), все гендерные различия должны оцениваться как социальные конструкты. Иначе движение за равенство было бы слишком радикальным, а доктрина слишком откровенно пропагандистской. Так что порядок логики меняется, чтобы закамуфлировать идеологию. Тот факт, что подобные заявления ведут прямиком к внутренним несоответствиям в идеологии, никогда не принимается во внимание. Гендер сконструирован, но человек, который хочет сделать операцию по смене пола, бесспорно признается мужчиной, запертым в женском теле, как в ловушке (или женщиной, запертой в мужском теле). Тот факт, что оба эти утверждения логически не могут быть правдой одновременно, просто игнорируется (или иррационализируется с помощью другого ужасающего посмодернистского утверждения: что сама по себе логика – наряду с научными техниками – просто является частью угнетающей патриархальной системы).

Также надо учитывать, что все результаты невозможно уравнять. Сначала их надо измерить. Сравнивать зарплаты людей, которые занимают одинаковые должности, относительно честно (хоть и этот процесс значительно осложняется такими факторами, как дата трудоустройства или разница в спросе на сотрудников в разные периоды времени). Но есть и другие параметры для сравнения, одинаково актуальные, такие как срок пребывания в должности, продвижение по службе и социальное влияние. Введение аргумента «равная оплата за равный труд» немедленно усложняет даже сравнение зарплат, лишая его практичности по одной простой причине: кто решает, какая работа является равноправной? Никто не может это решить. Вот почему существует рынок.

Еще серьезнее проблема группового сравнения: женщины должны делать столько же, сколько мужчины. Хорошо. Чернокожие женщины должны делать столько же, сколько белые женщины. Хорошо. Должна ли зарплата регулироваться в соответствии со всеми расовыми параметрами? На каком уровне? Какие расовые категории «реальны»? Вот простой бюрократический пример. Американский национальный институт здоровья признает американских индейцев или коренных жителей Аляски, азиатов, чернокожих, латиноамериканцев, коренных жителей Гавайских остров или других островов Тихого океана и белых. Но существует более пятисот отдельных племен американских индейцев. Согласно какой же логике «американский индеец» должен становиться эталоном? Средний годовой доход членов племени осейджи – 30 тысяч долларов, а племени тохоно-оод-хам – 11 тысяч. Одинаково ли они угнетены? А что с нетрудоспособностью? Люди с инвалидностью должны зарабатывать столько же, сколько и люди без нее. Хорошо. На поверхностный взгляд, это благородное, сострадательное, честное требование. Но кто нетрудоспособен? Является ли нетрудоспособным тот, кто живет с родителем, у которого болезнь Альцгеймера? Если нет, то почему нет? Как насчет людей, у которых невысокие показатели IQ? Насчет тех, кто менее привлекателен? Насчет людей с избыточным весом? Некоторые люди явно перегружены проблемами, которые находятся за пределами их контроля, но на самом деле редкий человек не страдает по крайней мере от одной серьезной катастрофы в каждый миг своей жизни, особенно если включить в уравнение его семью. А почему бы ее не включить? Вот она, фундаментальная проблема: