12 и 7 - [25]

— Я как раз по этому поводу и звоню. Как во взводе дела?

— Тренируется. Пытаемся и старшего прапорщика Факхатуллина в форму привести. Может, и получится. Пока его две снайперские пары подготовлены лучше, чем он. Но они — наши, по нашим программам готовились. А он — по общевойсковым. А меня в операции такая подготовка не устраивает. Откровенно «не тянет» по многим параметрам.

— Я вот по этому поводу тоже собирался тебе вопрос задать. Я примерно полчаса назад наблюдал за тренировками твоего взвода. Старший сержант занятиями руководит, как его…

— Старший сержант контрактной службы Рязанцев. Толковый замкомвзвода.

— Да, Рязанцев. А старший прапорщик в строю. Вместе с солдатами. Меня это смутило. Это, вообще-то, нарушение субординации. Но я подумал, твое распоряжение, а твои мотивы мне неизвестны.

— Он к вам не обращался с жалобой, товарищ подполковник?

— Нет. Не жаловался. А было на что?

— Вчера поставил меня в известность, что доложит командиру отряда свое несогласие с моими методами подготовки. Это касалось его двух снайперских пар.

Солмагаров не жаловался, он просто готовил почву на случай, если пожалуются на него. И так готовил, чтобы командир оказался на его стороне.

— С чем он не согласен?

— Я, когда вчера из-под бумаг все же выполз и в расположение прибыл, взвод на скалодроме занимался. А Александр Латыпович со снайперами почему-то отдельно, в углу. По десять отжиманий от пола, десять подходов, не больше… Утверждает, что снайперам, согласно нормативам, запрещено поднимать больше двадцати пяти килограммов. Иначе закрепостятся мышцы рук. Я поинтересовался, кто будет поднимать на скалы его снайперов? Мы в горы собираемся. Мне там не нужен балласт. И приказал поставить их в строй, чтобы получали общие нагрузки. И отжимание приказал выполнять по двести раз. С этим не согласился прапорщик. Обещал подать в третейский суд в вашем, товарищ подполковник, лице.

— Понимаю его. Но тебя я больше понимаю. Наши снайперы, которые, по нашим нормативам, готовятся разве хуже общевойсковых?

— Не знаю, соревновались ли они в тире или на стрельбище, но в бою наши, естественно, лучше.

— Я тоже так думаю. Спецназ — это спецназ. Это Факхатуллину знать следует. А сам он как?

— Человек упертый. Если с ним поработать, может получиться толк. Главное, характер у человека есть. Так что натаскаем…

— И хорошо. Так я не понял, он по твоему приказу в строю солдат находится?

— Нет, такого приказания я не отдавал. Видимо, хочет подтянуться. Я вчера сам с ним полчаса на скалодроме занимался. Персонально. Отдельно от взвода. Прогресс есть. Наверное, сегодня сам желает получить полную солдатскую нагрузку.

— Так завтра обедать сядет за солдатским столом.

— Тоже дело полезное, товарищ подполковник. Будь моя воля, я бы со всеми дежурными по кухне так поступал.

— Когда в расположение вернешься?

— Планирую вскоре после обеда.

— Взвод проверишь — и сразу ко мне.

— Есть сразу к вам, товарищ подполковник.

Казалось, от этого приказа у старшего лейтенанта поднялось настроение. В надежде в скором времени освободиться от бумаг, он с новыми силами принялся за чтение…

* * *

Дождь на улице так и не прекращался. Солмагаров даже за двери не стал выходить, ожидая, когда к крыльцу подъедет машина. Невольно возникла мысль, идут ли дожди там, где прячется в горах банда Бахтиярова. Впрочем, этот вопрос волновал командира взвода не настолько, чтобы возвращаться в кабинет капитана Исламбекова и смотреть прогноз погоды. Работать придется при любой погоде. Вопрос был только в том, как работать и как скоро. Хотелось бы, конечно, побыстрее.

И уже в машине возник попутный вопрос, который следовало задать старшему прапорщику Факхатуллину, — влияет ли дождь на качество стрельбы снайперов и может ли он помешать проведению операции? Водитель в машине уже сменился, и снова пришлось ехать с первым водителем, разговорчивым. Но сам старший лейтенант за половину дня чтения бумаг так устал, что разговаривать на отвлеченные темы ему не хотелось. Водитель, видимо, понял, какое у старшего лейтенанта настроение, и помалкивал.

Тем не менее язык у водителя, видимо, чесался, и он, подъехав к КПП, вышел из машины, несмотря на дождь, и заглянул к дежурному, чтобы поговорить хотя бы с тем. Солмагарову до этого дела было мало, сказав водителю, в какое время следует подъехать утром, Олег Павлович прошел в спортзал. На этот раз взвод не разделялся и в полном составе, включая снайперов и Факхатуллина, тренировался в прежнем ритме на скалодроме. Как и минувшим днем, с двумя секундомерами в руках, результаты фиксировал Рязанцев. Солмагаров подошел и заглянул в тетрадь, в которой старший сержант фиксировал результаты. Старший прапорщик оказался толковым учеником. После минувшего вечера, когда сам командир взвода персонально дал ему урок техники армейского скалолазания, он, по сравнению с результатами минувшего дня, уже значительно улучшил личное время прохождения дистанции и даже приближался к достижениям более опытных солдат взвода.

— Подмените меня, товарищ старший лейтенант? — спросил Рязанцев.

— Размяться хочешь?

— Есть такое желание.