1036 дней президента Кеннеди - [51]

Выход из положения вскоре был найден, и предложил его, естественно, Ловетт. Он рекомендовал Кеннеди на пост министра обороны Роберта Макнамару, в прошлом президента «Форд мотор компани». На Макнамару Уолл-стрит полностью полагался. Лучшей рекомендации для Кеннеди быть не могло.

После некоторого колебания, получив разрешение от семейства Фордов, Макнамара дал согласие занять в правительстве Кеннеди пост министра обороны. Характерная деталь: Макнамара согласился на это предложение только после того, как Кеннеди при личной встрече обещал ему полную свободу рук в комплектовании штата министерства обороны. Итак, нью-йоркская группировка монополистов получила на одном из ключевых постов в правительстве - в военном министерстве - своего человека.

Такую же тактику избрал Кеннеди в подборе министра финансов. Предельная осмотрительность нового президента в этом вопросе объяснялась тем, что в конце 1960 года американские финансовые круги были крайне озабочены утечкой из США золотого запаса. Они стремились прекратить этот процесс и требовали, чтобы на посту министра финансов был поставлен кто-либо из их среды. Об этом Кеннеди доложила специальная группа во главе с банкиром-миллионером, впоследствии ставшим заместителем министра обороны, Полем Нитце, которого Кеннеди направил в Нью-Йорк для выяснения настроений финансистов. Нитце сообщил Кеннеди, что «все, с кем мы консультировались в деловых кругах Нью-Йорка», требовали прежде всего приостановить утечку золота и настаивали, чтобы на пост министра финансов был назначен человек, которому «были бы близки интересы банкиров» и который «пользовался бы в международных финансовых кругах уважением и доверием». Деловой мир Уолл-стрита хотел видеть на посту министра финансов все того же Ловетта или Макклоя. В качестве приемлемой кандидатуры назывался также Дуглас Диллон, заместитель государственного секретаря при Эйзенхауэре. Так как кандидатуры Ловетта и Макклоя вскоре отпали, то наиболее вероятным кандидатом сделался Диллон.

Надо сказать, что Кеннеди был не в восторге от перспективы включения в свое правительство республиканца из правительства Эйзенхауэра. Некоторое время он колеблется, прикидывая возможность удовлетворения интересов Уолл-стрита какой-либо другой кандидатурой. Некоторые из его советников упоминают имя известного демократа банкира А. Гарримана. Но эта кандидатура, как вскоре стало ясно, не нашла бы достаточной поддержки. Многие влиятельные финансисты Уолл-стрита недолюбливали Гарримана, считая его «ренегатом», изменившим консервативным принципам республиканизма в годы Рузвельта.

Вопреки предостерегающим советам некоторых из своих помощников, Кеннеди все больше склоняется в пользу кандидатуры Диллона. Кеннеди хорошо знал, конечно, что в истории формирования американских правительств еще не было случая, чтобы вновь избранный президент приглашал в состав своего правительства на один из самых важных постов представителя побежденной партии, который к тому же раньше не был членом кабинета. Когда Кеннеди стали докучать подобного рода доводами, то он заявил: «Эти соображения мне безразличны. Все, что я хочу знать - способный ли он человек? Будет ли он поддерживать нашу программу?» Если бы Кеннеди был более откровенен, то он бы, конечно, добавил: история историей, но требования монополистов Уолл-стрита куда важнее. Перед ними должен склониться и престиж демократов.

Когда Кеннеди предложил Диллону пост министра финансов, тот быстро дал согласие. Кеннеди был доволен. Как впоследствии признавал Артур Шлезингер, «он (Кеннеди. - А. Г.) нашел человека, которому будут верить банкиры…»

Необходимо было также подобрать подходящую кандидатуру на пост государственного секретаря. Поиски велись беспрерывно. Кеннеди перебирал в уме десятки имен. После того как Ловетт отклонил предложение стать государственным секретарем, Кеннеди прикидывает возможности таких людей, как Честер Боулс, сенатор Фулбрайт, бывший посол в Париже и Бонне Дэвид Брюс. Вскоре, однако, стало ясно, что у нью-йоркской монополистической группировки, как говорится, аппетит пришел во время еды. Ловетт стал энергично настаивать на кандидатуре Дина Раска. До этого Кеннеди мало что слышал о Раске. Теперь же ему предлагали взять его на один из самых важных правительственных постов.

Учитывая источник настойчивой «просьбы», Кеннеди отнесся к ней со всей серьезностью. Ведь, по существу, за Раска ходатайствовало семейство Рокфеллеров.

Раск являлся членом правления Фонда Рокфеллеров, занимаясь распределением средств для «помощи» слаборазвитым странам. Благотворительный Фонд Рокфеллеров состоял из пожертвованных ими денег, большая часть которых все равно должна была быть вычтена из их доходов в качестве налогов. Так не лучше ли, решили в семействе Рокфеллеров, использовать значительную часть этих средств для популяризации своего «доброго имени» и усиления влияния американской буржуазной идеологии в развивающихся странах. Вот этой работой и занимался Раск, выполняя ее с усердием, заслужившим ему доверие Рокфеллеров.

Кеннеди не заставил себя долго ждать. Он лично звонит Раску, приглашая на встречу. Через несколько дней Раск встречается с Кеннеди. К этому времени последний уже успел ознакомиться со статьей Раска «Президент» в журнале «Форин афферс», основной смысл которой сводился к тому, что президент США, и только он, руководит внутренней и внешней политикой США. А министры ему в этом помогают. Вместе с тем Раск предостерегал нового президента против поспешных встреч на высшем уровне и призывал его доверить дипломатию дипломатам. Статья, особенно ее первая часть, понравилась Кеннеди. В меньшей степени ему понравился сам Раск. Рассказывают, что последний расстался с Кеннеди в полной уверенности, что встреча закончилась безрезультатно, так как он и Кеннеди «по-разному смотрят» на многие вещи. Однако на следующий день Кеннеди все же предложил ему занять пост государственного секретаря по иностранным делам. Требование Ловетта было удовлетворено.