1000 ночных вылетов - [15]
Маслов делает еще один круг над догорающим самолетом. Последний. Прощальный. Он уже искусал в кровь губы, он охрип от своей бессильной ярости, от невозможности вот сейчас, сию минуту отомстить за смерть товарища. Он прощается с другом, еще даже не зная, кто же он, этот смельчак?
Самолеты заходят на посадку к другим огням. Заходит и Маслов. После посадки он рулит к стоящим у леса самолетам, на свет карманного фонарика Брешко.
— Эх ты… — От негодования Брешко даже не находит слов. — Блуждаешь, горе-летчик! Быстро разгружайся, возьмешь двух раненых. Сбор над аэродромом в прежнем порядке. И смотри, Маслов, строй не терять!
— Я с тобою в строю не пойду, — хмуро отвечает Федор.
— Ты что?! Погоди, мы еще поговорим по возвращении!
— Иди ты к черту!
Неподалеку хлопают разрывы мин и трещат автоматные очереди. Брешко, не отвечая, поворачивается и бежит к своему самолету. Уже оттуда слышен его голос:
— По самолетам! Взлетать! Немедленно! В землянке КП Федор протягивает мне исковерканный разрывными пулями диск ДА.
— Дарю на память, — говорит Федор.
Я верчу в руках искореженную стальную крышку, пытаюсь вытащить разорванные осколками патроны.
— Как же так, Федя?
— А вот так. Случай, старик. Считай, что тебе крупно не повезло: будешь еще летать со мной в одном экипаже.
— Федька! — Я обнимаю его худые плечи. — Полетаем! Еще полетаем, Федя!
— С небольшим перерывом, — лукаво подмигивает Федор. — Отвалил мне товарищ Брешко пять суток ареста. За неуважение к его персоне. Но от этого уважения не прибавится.
— Что ты наделал, Федя?
— Послал его к черту!
Мы проходим во вторую половину землянки: Федору еще предстоит доложить о выполнении задания. Начальник штаба, майор Соловьев, диктует машинистке Аннушке Гавриловой:
— Не вернулись на базу самолеты младшего лейтенанта Епина и младшего лейтенанта Фёклина. Факт гибели обоих подтвержден очевидцами…
Молча снимаем шлемы и стоим так некоторое время. А начальник штаба продолжает диктовать текст обычного боевого донесения. Под ловкими пальцами Аннушки автоматной очередью трещит машинка, выбивая необходимые буквы, которые складываются в слова — простые и будничные. Она даже не вдумывается в их смысл. Буквы складываются в слова… Остановитесь, люди! Встаньте! Затаите дыхание! Слушайте… Трещит дымное пламя факела в ночи. Вспыхнули и догорели две жизни. Две жизни! У человека она одна… Остановите! Уничтожьте убийц! Поклянитесь, что вы отомстите, что вы уничтожите убийц, пришедших на нашу землю! Вы никогда не забудете, не простите! Это нельзя забыть, это нельзя простить, это нельзя допускать — фашизм! Боритесь с ним, люди!
Сегодня сгорели две жизни. Погибли, совершив подвиг. А у подвига нет конца, как нет его у самой жизни. Они будут жить среди нас.
Автоматной очередью трещит машинка под пальцами Аннушки. Начальник штаба диктует слова обычного боевого донесения.
Поставьте памятник, люди!
Был… Какой беспощадностью веет от этого слова. Был среди нас. Шутил и мечтал, смеялся и грустил. Был. По этому слову мы вспоминаем ушедших друзей. Все в этом слове — жизнь друзей, их кровь, пролитая для жизни других, слезы матерей и невест и невысказанная боль. Боль, пронесенная сквозь годы. И эта боль — выражение естественной правды человеческой души, нерушимая связь живых и мертвых.
Под Москвой не затухают ожесточенные бои. Каждую ночь летаем на боевое задание. И, несмотря на это, командир полка заставляет всех нас тренироваться. Всякий раз, возвращаясь с задания, входим в район, где установлен зенитный прожектор, и обозначаем себя частыми миганиями бортовых огней. Прожектор берет самолет и ведет его до тех пор, пока он не выйдет из зоны действия луча. На случай, если экипажу станет невмоготу, предусмотрен сигнал — красная ракета.
К этому сигналу у нас никто еще не прибегал: стыдно прослыть слабаком. Не дал его и младший лейтенант Павел Темный, штурманом у которого сержант Сергей Краснолобов. Бывший летчик-истребитель, Павел Темный пренебрежительно относился и к самолету ПО-2, и тем более к этим ненужным, с его точки зрения, тренировкам. Но приказ есть приказ. Павел еще как-то пытался схитрить и увильнуть от тренировок — кто проверит ночное небо? Но штурман, коммунист Краснолобов, знал его слабость, знал, что в лучах прожектора Павел теряется, беспорядочно мечется и не может должным образом маневрировать, поэтому он напоминал ему в каждом полете:
— Паша, не забудь про тренировочки.
Горячая кровь цыгана просилась на волю. Павел даже скрипел зубами от сдерживаемого негодования:
— Эх, нужны мне ваши тренировки! Да я… Хочешь, я такой пилотаж выдам, что всей вашей «кукурузе» не снилось?
— Не надо, Паша. Ты войди и выйди. Обмани зенитчика. Вот и весь твой пилотаж.
— Пилотаж! Я истребитель! Тебе понятно, что такое истребитель?
— Ты должен уверенно пилотировать в луче прожектора. Давай, Паша!
— На! Хоть сто раз войду в твой прожектор! Подумаешь!..
Он включил бортовые огни и, склонив голову за борт, сплюнул от злости. Прямо в ослепительный свет прожектора, в свистящий за бортом воздух:
— Подумаешь!..
А воздух гудел не совсем обычно. Гудел угрожающе. И гул все нарастал. Краснолобов взглянул на указатель скорости: стрелка подошла к отметке максимальной. Перевел взгляд на высотомер: стрелка неудержимо ползет книзу.
Герой Советского Союза генерал армии Николай Фёдорович Ватутин по праву принадлежит к числу самых талантливых полководцев Великой Отечественной войны. Он внёс огромный вклад в развитие теории и практики контрнаступления, окружения и разгрома крупных группировок противника, осуществления быстрого и решительного манёвра войсками, действий подвижных групп фронта и армии, организации устойчивой и активной обороны. Его имя неразрывно связано с победами Красной армии под Сталинградом и на Курской дуге, при форсировании Днепра и освобождении Киева..
В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автор книги — ветеран Великой Отечественной, прошедший со своей батареей от Ленинграда до Берлина. «Я уже приспособился стрелять на поражение всей батареей без пристрелки. На этот раз быстро «ухватил» свои разрывы, ввел все же некоторые поправки и перешел на поражение цели беглым огнем. Первые же залпы взметнули в воздух фонтаны черной жирной земли и огня, поражая врага. Вскоре три орудия были уничтожены, два повреждены, и только одно немцам удалось с большим трудом увезти за бугор. Контрбатарейная стрельба продолжалась.
Вторая мировая потрясла мир. Холодная война едва не привела к его концу. В обеих принимал участие автор этой книги, ветеран дальней авиации Л. В. Касаткин.Окончив летную школу 21 июня 1941 года, он попал в авиацию дальнего действия. Был командиром экипажа «Ил-4». Совершил 147 боевых вылетов. Участвовал в боях под Ленинградом, в Заполярье, на Балтике, в Берлинской операции от ее начала до падения Берлина. Награжден тремя орденами боевого Красного Знамени, орденами Отечественной войны 1-й и 2-й степеней, двумя орденами Красной Звезды, многими медалями.
«Люди механически двигаются вперед, и многие гибнут — но мы уже не принадлежим себе, нас всех захватила непонятная дикая стихия боя. Взрывы, осколки и пули разметали солдатские цепи, рвут на куски живых и мертвых. Как люди способны такое выдержать? Как уберечься в этом аду? Грохот боя заглушает отчаянные крики раненых, санитары, рискуя собой, мечутся между стеной шквального огня и жуткими этими криками; пытаясь спасти, стаскивают искалеченных, окровавленных в ближайшие воронки. В гуле и свисте снарядов мы перестаем узнавать друг друга.
Автор книги начал войну командиром тяжелого танка KB-1C, затем стал командиром взвода самоходных артиллерийских установок СУ-122, потом СУ-85 и под конец войны командовал ротой танков Т-34–85. Он прошел кровавыми дорогами войны от Сталинграда до Кенигсберга. Не раз сходился в смертельной схватке с немецкими танками и противотанковыми орудиями. Испытал потерю боевых товарищей, вкус победы и горечь поражений. Три раза горел в боевых машинах, но и сам сжег немало вражеской техники. Видел самодурство начальства, героизм и трусость рядового и офицерского состава.