100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1 - [48]
Обнажив проблемы монархии, Пейн сравнивает возможные формы правления и решает, что «чем более совершенной является цивилизация, тем меньше нуждается она в управлении». Более того, правительство должно быть «не более чем национальной ассоциацией, действующей на общественных началах». Однако монархия правит в интересах монарха; аристократия правит в интересах дворянства. Только республика, подобная учрежденной в Америке, существует в интересах благоденствия людей.
Чтобы более детально развить этот аргумент, Пейн демонстрирует читателям процесс становления конституции Пенсильвании, через законы Конфедерации и конституцию США. Он заканчивает книгу с надеждой, что революция и стремление к свободе, которую принесет представительская демократия, могут распространиться по всей Европе, положив конец войне и тирании.
В то время как большинство «Прав человека» кажется современным американцам базовыми и общепринятыми, книга представляла собой недвусмысленный вызов Англии. При жизни Пейн подвергался судебным преследованиям; в сущности, книге прямая дорога в список «наиболее часто» запрещаемых книг Джонатана Грина.
В 1791 году Чарльз Джеймс Фокс представил на рассмотрение палаты общин законопроект, который позволил бы присяжным заседателям решать, что является и что не является клеветой. Хотя законопроект был отвергнут палатой лордов, в 1792 году «Закону Фокса о клевете» пришлось выстоять перед атаками лорда Кеньона и его дружков, чтобы войти в силу. Хотя судьям по-прежнему дозволялось высказываться перед присяжными, присяжные ныне запросто могли проигнорировать советы судей. В то же время, все больше и больше книг и газетных статей громили монархию; появилось предположение, что премьер-министр Уильям Питт использовал безумие короля, чтобы встать во главе правительства.
В этой атмосфере публикация Пейна была подобна поднесению спички к запалу. Первая публикация «Прав человека» была приостановлена в феврале 1791 года. Печатник, известный сегодня под именем то ли Джонсона, то ли Чепмена, решил, что книга представляет «опасное направление» и прекратил работу. В следующий месяц в Англии Иеремия Самюэл Джордан выпустил книгу гораздо большим тиражом. Первый тираж в 10 тысяч экземпляров был распродан в Лондоне за один день. Однако летом 1792 года Джордана арестовали и признали виновным по обвинению в бунтарстве и клевете за публикацию второй части «Прав человека». По некоторым оценкам, первая часть «Прав человека» была продана в количестве не менее чем двух миллионов экземпляров в течение первого года и продавалась по низкой цене.
Вильям Питт соглашался с тем, что Пейн был, вероятно, прав во многих аспектах своей критики, но утверждал, что его писания могли привести к «кровавой революции», если их не держать под контролем. Хотя он не пошел на радикальные меры и не сжег все копии «Прав человека», Питт, как говорят, заплатил участникам демонстрации по пять шиллингов каждому, для того чтобы они вышли на улицы и осудили Пейна. В течение одной ночи в феврале 1792 года изображения Пейна были сожжены в четырех разных местах в Лондоне. Его чучело было вздернуто в Лондоне, Вустере, Кентербери и в других местах. Когда англичане обнаружили, что в американской версии книги Пейна был восстановлен раздел, исключенный из английского (а именно раздел, в котором говорилось, что правительство Англии во всех аспектах является прямой противоположностью тому, каким оно должно быть), Питт предпринял еще более экстремальные действия.
Первая повестка в суд по обвинению в бунтарстве и клевете была вручена Пейну 21 мая 1792 года; 8 июня он предстал перед судом, но настоящее заседание было перенесено на декабрь. Пейн не ослабил свои нападки, но со временем друзья начинали бояться за его жизнь. По легенде, поэт Вильям Блейк настаивал на том, чтобы Пейн покинул страну. 18 сентября, накануне того дня, когда был выписан ордер на арест и заключение без возможности освобождения под залог, Пейн уехал во Францию. К несчастью, во Франции он все же попал в тюрьму — из-за враждебного отношения к якобинцам вкупе с попытками предотвратить казнь Людовика XVI.
Томас Эрскин, главный прокурор при принце Уэльском и поборник свободы прессы, выступил в качестве пресс-секретаря Пейна на суде по поводу «Прав человека». Эрскин высказался против цитирования отрывков вне контекста в качестве основания для объявления книги мятежной. Ему нередко удавалось добиться оправдания для людей, обвиненных в клевете; он периодически публиковал статьи о свободе печати. Он был готов даже пригласить присяжных, чтобы полностью сообразоваться с законом. Хотя Томас Эрскин согласился взять дело Пейна, это решение понравилось не каждому; среди отнесшихся к нему негативно был лорд Лофборо, которому предстояло стать лордом-канцлером.
На суде, состоявшемся 18 декабря 1792 года, председательствовал тот же самый лорд Кеньон, который возглавлял борьбу против «Акта о клевете» Фокса. Когда Эрскин возражал против того, чтобы обвинение зачитало письмо Пейна в качестве улики (Эрскин утверждал, что обвинение Пейну было представлено за «Права человека», а не за личную переписку), Кеньон отклонил это возражение. Имея в зале враждебных присяжных, Эрскин в течение трех часов и сорока минут доказывал, что книгу надо рассматривать в целом, а не выдергивать цитаты из текста. Он заявил, что Пейн не был виновен, ибо не пытался подстрекать своих читателей к нарушению закона. Писатели, утверждал он, имеют право и обязанность указывать правительству на его ошибки. Однако присяжные так рвались осудить Пейна, что их терпение кончилось, когда Эрскин подводил итог. По британскому законодательству, обвинение в «бунтарской клевете» означало: если слова могут привести к низвержению существующего порядка, их правдивость или лживость не имеет отношения к делу. 20 декабря Пейна признали виновным не только в клевете, но и в предательстве. Ему было запрещено ступать на землю Англии под страхом смерти.
«Энциклопедия запрещенного кино» повествует о 125 известных фильмах, которые в той или иной степени подвергались цензуре в США. В ней содержится анализ наиболее заметных кинокартин, а также тех менявшихся на протяжении более чем столетней истории кинематографа мер и механизмов, которые применялись для полного или частичного запрета фильмов.Политические, общественные, религиозные организации, представители секс-меньшинств и маргинальных группировок и просто добропорядочные граждане — все они считают себя вправе диктовать художникам.
Книга рассказывает о крупнейших крестьянских восстаниях второй половины XIV в. в Китае, которые привели к изгнанию чужеземных завоевателей и утверждению на престоле китайской династии Мин. Автор характеризует политическую обстановку в Китае в 50–60-х годах XIV в., выясняет причины восстаний, анализирует их движущие силы и описывает их ход, убедительно показывает феодальное перерождение руководящей группировки Чжу Юань-чжана.
Александр Андреевич Расплетин (1908–1967) — выдающийся ученый в области радиотехники и электротехники, генеральный конструктор радиоэлектронных систем зенитного управляемого ракетного оружия, академик, Герой Социалистического Труда. Главное дело его жизни — создание непроницаемой системы защиты Москвы от средств воздушного нападения — носителей атомного оружия. Его последующие разработки позволили создать эффективную систему противовоздушной обороны страны и обеспечить ее национальную безопасность. О его таланте и глубоких знаниях, крупномасштабном мышлении и внимании к мельчайшим деталям, исключительной целеустремленности и полной самоотдаче, умении руководить и принимать решения, сплачивать большие коллективы для реализации важнейших научных задач рассказывают авторы, основываясь на редких архивных материалах.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.