100 великих узников - [5]

Но бегство из тюрьмы было для Сократа совершенно неприемлемым. Он считал это бесчестным и преступным поступком, а ведь в вопросе о добродетели всегда следует руководствоваться не мнением большинства, а мнением людей разумных и самой истиной. По-прежнему он считал страшнее смерти измену истине и, в частности, своему представлению о справедливости.

Последний день в тюрьме Сократ провел в просветленных беседах о бессмертии души, причем философ так оживленно обсуждал эту проблему с друзьями, что стражник несколько раз просил собеседников успокоиться. Оживленный разговор, дескать, горячит, а Сократу следует этого избегать, иначе положенная порция яда не подействует и ему придется пить отраву два или даже три раза. Сократ признался друзьям, что полон надежды, что за свою справедливую жизнь окажется после смерти в обществе мудрых богов и знаменитых людей.

Когда солнце стало склоняться к закату, для Сократа наступил роковой час. Оставив друзей, он удалился в соседнюю комнату, чтобы совершить там ритуальное омовение перед смертью, символизировавшее очищение тела от грехов земной жизни. После этого он велел позвать жену и сыновей, дал им наставления и велел возвращаться домой, чтобы они не присутствовали при его кончине и не испытывали лишних страданий.

Вскоре в келью вошел тюремщик со скорбной чашей в руках Сократ, мысленно совершив возлияние богам за удачное переселение души в иной мир, спокойно и легко выпил чашу с цикутой (болиголовом) до дна. Друзья заплакали, но философ попросил их успокоиться, напомнив, что умирать следует в благоговейном молчании. Он еще немного походил, а когда отяжелели ноги, лег на тюремный топчан и закутался. Тюремщик иногда подходил к нему, щупал ноги и спрашивал, чувствует ли он их. Аполлодор предложил Сократу надеть более подходящую к случаю дорогую одежду. «Как? — спросил философ. — Выходит, моя собственная одежда была достаточно хороша, чтобы в ней жить, но не годится, чтобы в ней умереть?» Затем сказал «Критон, мы должны Асклепию петуха. Так отдайте же, не забудьте»[4][Приносить в жертву петуха богу врачевания Асклепию обычно полагалось в знак исцеления Сократ же в этом случае имел в виду выздоровление своей души и освобождение ее от бренного тела]. Это были последние слова Сократа, который отошел в вечность таким, каким жил, — неустанным и неукротимым искателем истины.

Изгнанный из отечества

Незадолго до того, как афинские судьи выносили смертный приговор Сократу, в Древней Греции проходил другой процесс — над философом Анаксагором. В большом труде, посвященном его жизни и творчеству, исследователь И. Д. Рогожинский сразу же сообщает, что дошедшие до нас хронологические данные о философе очень скудны, к тому же неточны, а порой и вовсе противоречивы. К другим сведениям относятся полулегендарные и полуанекдотические сообщения о некоторых событиях и о словах, якобы сказанных Анаксагором по тому или иному поводу.

Анаксагор был родом из небольшого торгового городка Клазомен. Все источники утверждают, что он получил большое наследство, но вскоре утратил его, так как ничем, кроме науки, не занимался. Еще в молодости будущий философ переехал в Афины, где и прожил большую часть своей жизни. Имя Анаксагора в истории афинского государства V века до нашей эры оказалось неразрывно связанным с именем Перикла Данные об их дружбе и о том влиянии, какое оказал молодой философ на лидера афинской демократии, подтверждаются многими свидетельствами. Достоверно известно, что он написал одно философское сочинение, хотя есть сведения, что у него были сочинения и по другим вопросам, например, по применению законов перспективы к театральной живописи.

Некоторые источники изображают Анаксагора как ученого, далекого от житейских забот и отрешенного от мира. В «Никомаховой этике» Аристотеля его имя стоит рядом с именами мудрецов, знания которых вызывали удивление, но с практической точки зрения оказывались бесполезными. А в «Эвдемовой этике» сообщается, что на вопрос: «Для чего человеку лучше появиться на свет и жить, чем не жить?» — Анаксагор будто бы ответил: «Для того чтобы наблюдать небо, а на нем звезды, Солнце и Луну». Сам философ ощущал себя гражданином Вселенной и, по некоторым рассказам, был равнодушен к родному полису, не принимал участия в общественной и политической жизни. «Неужели родина тебя нисколько не интересует?» — спросили Анаксагора, и он, указав на небо, ответил:«Помилуй бог! Родина даже очень интересует меня!».

Рассказы о суде над Анаксагором относятся к позднему времени и имеют большей частью легендарный характер, так как нет конкретных сведений ни о времени его проведения, ни о формулировке обвинения, ни о приговоре. Нет даже точных сведений о том, состоялся ли этот суд на самом деле или Анаксагор покинул Афины еще до процесса. Судя по тем отрывочным сведениям, которые все же дошли до нас, философ обвинялся в безбожии, но историки предполагают, что процесс над Анаксагором был только частью кампании против Перикла, которую вели политические противники последнего. О суде над философом сохранилось несколько версий, и одна из них сообщается Плутархом в биографии Перикла.