100 великих узников - [193]

Этим письмом следователи воспользовались, чтобы "уличить" Н. Г. Чернышевского в непомерном честолюбии, атакой человек не может не быть врагом существующего порядка. Узник же оправдывался тем, что судьи не поняли его иронии над самим собой.

Н. Г. Чернышевский был человеком поразительной творческой активности и в тюрьме целиком был поглощен работой. Здесь появился на свет его роман "Что делать?", оказавший большое влияние на читателей; через пять месяцев из-под его пера вышла повесть "Алферов: Из воспоминаний о новых людях". В тюрьме он написал 29 рассказов, автобиографическую повесть, несколько статей и сделал многочисленные переводы, которые служили ему "для отдыха". Всего за 678 дней заточения Н. Г. Чернышевский написал почти 205 печатных листов; некоторые его рукописи были пропущены цензурой; остальные отсылались в III Отделение. Здесь чиновники складывали их в пакеты и сдавали в архив, где они и пролежали до 1917 года. Много времени своего тюремного заточения Н. Г. Чернышевский отводил чтению: перечитал произведения Ч. Диккенса, Ж. Санд, Н. В. Гоголя, М. Ю. Лермонтова, А. Кольцова, Ф. И. Тютчева, А. И. Фета и других авторов.

Лишь через четыре месяца после ареста Н. Г. Чернышевского первый раз вызвали на допрос, а еще через 10 дней — на второй. Писатель протестовал против своего пребывания в тюрьме и против отказа ему в свиданиях с женой. Подкрепляя свои требования, он в январе-феврале 1863 года объявил голодовку — первую голодовку политического узника в тюрьме, которая нам известна.

Чтобы расправиться с вождем революционных демократов, власти прибегли к подлогу. С момента ареста Н. Г. Чернышевского жандармское управление держало про запас важного "свидетеля" — Всеволода Костомарова, имя которого встречается в одном из документов III Отделения.

В. Костомаров служил корнетом в уланском полку, в свободное время занимался переводами стихов западноевропейских поэтов. Каким-то образом ему удалось втереться в доверие к поэту А. Н. Плещееву, который и рекомендовал его в журнал "Современник". Здесь корнет познакомился со многими сотрудниками журнала, в том числе и с Н. Г. Чернышевским, даже принимал участие в его нелегальной деятельности. В частности, ему было поручено отпечатать на гектографе прокламации "К молодому поколению" и "Барским крестьянам от их доброжелателей поклон". Автором последней прокламации был Н. Г. Чернышевский, но В. Костомаров об этом не знал и мог разве что лишь догадываться.

В 1861 году вместе с литератором М. Михайловым полиция арестовала и В. Костомарова, но последний оказал некоторые услуги жандармскому управлению и вскоре был выпущен на свободу. Однако царская охранка не упускала В. Костомарова из виду в надежде, что он будет еще полезен, а тот в свою очередь старался подороже продать свои услуги. И вот 21 февраля он "изъявил готовность обнаружить известные ему преступные замыслы и действия отставного титулярного советника Чернышевского". В. Костомаров написал длинное письмо вымышленному лицу (Николаю Николаевичу Соколову), в котором изобразил полемику с Н. Г. Чернышевским по поводу его литературного творчества и т. д. Однако на самом деле письмо сочинялось для того, чтобы между строк упомянуть, что автором прокламации "Барским крестьянам" является Н. Г. Чернышевский. А чтобы это не выглядело голословно, В. Костомаров подставил жандармам "свидетеля" — бывшего переписчика П. Яковлева, пьяницу, дебошира и нечистого на руку человека. В своих "показаниях" тот сообщил, что, служа у В. Костомарова, он был очевидцем разговора своего хозяина с Н. Г. Чернышевским и запомнил обрывки некоторых фраз. Например, будто бы Н. Г. Чернышевский сказал: "Барским крестьянам от их доброжелателей поклон. Вы ждали от царя воли, ну вот вам и воля вышла".

В своем рвении В. Костомаров пошел еще дальше. Он подделал почерк Н. Г. Чернышевского и написал от его имени в свой адрес записку:

В Д. Вместо "срочно-обяз." (как это по непростительной оплошности поставлено у меня) наберите везде "временнообяз.", как это назыв. предложение. Ваш Ч.

С помощью этой "улики" следственная комиссия и начала расследование. Во время "допросов" В. Костомаров во всем "признался", после чего комиссия взялась за Н. Г. Чернышевского, но писатель держался твердо и непоколебимо. На вопросы отвечал, что никогда связей с А. И. Герценом не имел — ни прямых, ни "каких-либо через посредничество"; воззвания "Барским крестьянам" не писал, предъявленную ему "подложную" записку не писал… Экспертиза почерка Н. Г. Чернышевского и "подложной" записки делает осторожный вывод: "Почерк записки имеет некоторое сходство с почерком Чернышевского", а комиссии большего и не требовалось.

Обвинители и судьи больше уже не заботились о достоверности улик и жестоко расправились с Н. Г. Чернышевским, приговорив его к 14 годам каторги с последующим поселением в Сибири навсегда. По царскому указу срок каторги писателю был сокращен до 7 лет, а потом его надлежало "с лишением всех прав состояния отправить на поселение в Сибирь навсегда".

В середине мая 1864 года Н. Г. Чернышевского подвергли гражданской казни на Мытной площади Петербурга. Хмурым, пасмурным утром посереди площади уже стоял невысокий черный помост, над которым возвышался столб с железной цепью. Солдаты выстроились вокруг эшафота в каре, за ними выстроились конные жандармы, а позади них — городовые, которые оттесняли многолюдную толпу.