100 великих супружеских пар - [56]

Революцию Мережковские не приняли. В начале 1920 года супруги вместе с Дмитрием Философовым и студентом Володей Злобиным, который впоследствии станет секретарём Гиппиус, покидают Россию.

В эмигрантском изгнании сначала была Польша. В Варшаве Мережковские развили бурную деятельность, организовали газету, разрабатывали планы по освобождению России от большевиков. Как известно, все подобные проекты потерпели крах, и Мережковские уехали в Париж, где у них ещё сохранилась квартира с дореволюционных времён. «Они отперли дверь своим ключом, — пишет Нина Берберова, — и нашли всё на месте: книги, посуду, бельё. У них не было чувства бездомности, которое так остро было у Бунина и других».

Мережковские сравнительно плавно вошли в парижскую жизнь. Гиппиус писала статьи на злободневные политические темы.

Любой союз недолговечен, пришёл конец и «святой троице». Александр Амфитеатров в письме к Борису Савинкову от 22 марта 1924 года выразил удовлетворение, что Философов «отделил свою пуповину от лона Зинаиды и Дмитрия» и что это «огромный шанс в его пользу».

Мережковские не изменили своему стилю жизни: писать и общаться с пишущими, проповедовать и наставлять. С 1925 года возобновились, как было и в Петербурге, литературные «воскресенья». На «воскресеньях» бывали и Ходасевич с Ниной Берберовой, и Фондаминский, и Бунин, и Керенский, и Варшавский, и Шаршун, и Тэффи, и Шестов, и Бердяев…

На «воскресеньях» обсуждались общественные, политические, литературные и религиозные вопросы, чаще всего под свойственным Мережковскому «метафизическим углом зрения». Отвергались хозяевами только разговоры, общепринятые за чайным столом, — о здоровье, о погоде и тому подобном.

С 5 февраля 1927 года начались регулярные писательски-религиозно-философские заседания общества под названием «Зелёная лампа». Во время одного из первых заседаний молодой поэт Довид Кнут заявил, что литературная столица России теперь не Москва, а Париж…

«Зелёная лампа» должна была спасать если не весь мир, то по крайней мере Россию и её филиал — эмиграцию.

В 1930-х годах «Зелёная лампа» уже не горела ослепительно и не проливала яркого света на эмиграцию, освещая её совесть, душу, ум. Всё же «Лампа», всё более сокращая круг своей деятельности, просуществовала до самой войны.

Мережковские вели размеренную по часам жизнь. Зинаида Николаевна ложилась поздно, проведя полночи в писании писем, дневника, стихов, рассказов и статей, и вставала очень поздно. Она выходила из своей комнаты только к завтраку, уже вполне одетая, причёсанная, подкрашенная и подтянутая.

Они оба курили. Но не больше раз навсегда положенного числа папирос и только после завтрака.

Вернувшись из Италии, куда они ездили по приглашению Муссолини, Зинаида Николаевна на одном из «воскресений», делясь своими «итальянскими впечатлениями», рассказывала между прочим и о мелких, неизбежных неприятностях. О том, как они забыли в Риме ключи от своих чемоданов и обнаружили это только приехав в другой город.

«Они так до самой смерти Димитрия Сергеевича и прожили, не расставаясь ни на один день, ни на одну ночь, — пишет Ирина Одоевцева. — И продолжали любить друг друга никогда не ослабевающей любовью. Они никогда не знали скуки, разрушающей самые лучшие браки. Им никогда не было скучно вдвоём. Они сумели сохранить каждый свою индивидуальность, не поддаться влиянию друг друга. Они были далеки от стереотипной, идеальной супружеской пары, смотрящей на всё одними глазами и высказывающей обо всём одно и то же мнение. Они были „идеальной парой“, но по-своему неповторимой идеальной парой. Они дополняли друг друга. Каждый из них оставался самим собой. Но в их союзе они как будто переменились ролями — Гиппиус являлась мужским началом, а Мережковский — женским. В ней было много М — по Вейнингеру, а в нём доминировало Ж. Она представляла собой логику, он — интуицию».

…Первым умер Дмитрий Мережковский — 9 декабря 1941 года, в возрасте 76 лет. По поводу вдовы Юрий Терапиано написал: «З. Н. — окаменелая совсем».

3 июня 1943 года в оккупированном немцами Париже Гиппиус начинает писать книгу о Мережковском. Но закончить её не успела — осенью 1945 года Зинаида Николаевна скончалась.

Фритьоф Нансен и Ева Сарс

Знаменитый покоритель Гренландии Фритьоф Нансен был известен в Норвегии не только как вдумчивый учёный, но и как великолепный лыжник. После Гренландской экспедиции началось повальное увлечение этим видом спорта.

…Однажды во время прогулки в лесу Фритьоф увидел в снежном сугробе две барахтающиеся ноги с лыжами. Он поспешил на помощь. Перед ним стояла девушка сияющей красоты! Нансен влюбился в неё с первого взгляда… Прекрасная незнакомка холодно поблагодарила спасателя и посоветовала ему идти своей дорогой.

Эта встреча произошла ещё до гренландской экспедиции. Потом Нансен встречал девушку на улице. Ему удалось выяснить, что её зовут Ева, что она дочь Михаэля Сарса, выдающегося зоолога, океанографа, профессора университета в Христиании. Мать девушки, Марен, — известная собирательница народных песен и великолепная рассказчица старинных саг.

Сама Ева Сарс обладала хорошим голосом, училась музыке в Берлине, славилась как отличная спортсменка. Говорили, что она окружена поклонниками и не отличается кротостью нрава.