100 великих супружеских пар - [39]

Лейпцигские годы супружеской жизни Шуманов в их скромной квартирке протекали в атмосфере любви, душевного и творческого содружества. «Их брак оказался благословенным, — отмечает биограф Д. Житомирский. Шестнадцать лет они были соединены светлой, не омрачаемой изменами любовью и музыкой».

1 сентября 1841 года появляется на свет Марихен, появляется, как записывает Роберт, «между молнией и громом, ибо как раз в небе были грозовые тучи».

Уже с осени 1840 года Клара нередко записывает, что её игра отодвигается на второй план, что каждый день без работы за инструментом означает для неё шаг назад. Об этом, естественно, думал и Роберт; так, в 1842 году, после выступления жены в лейпцигском концерте, Шуман замечает: «Она играла, как всегда, хорошо, прекрасно».

Шуман называл свою невесту «героической девушкой». Он мог бы с ещё большим основанием сказать так о своей жене. Заботы о детях (за годы совместной жизни она родила восьмерых!), заботы о Роберте, часто болевшем, мнительном, впадавшем порою в депрессию, — всё это ложилось на плечи Клары. Хотя композиторские доходы Шумана возросли. Чтобы покрыть возраставшие семейные нужды, выручала опять-таки Клара, которая выступала с концертами.

В Лейпциге в семье Шуманов родились две дочери: Мария, впоследствии преподававшая фортепианную игру и жившая с матерью, и Элиза, вышедшая замуж за купца и народившая большое потомство. Дети приносят в дом Шуманов нескончаемую радость. Вечерами Роберт с удовольствием играет с ними и «не может насытиться» этим общением. В письме к Мендельсону он пишет, что дети — это «величайшая милость, какая может быть нам оказана на земле».

Уже в ноябре 1841 года, менее чем через два месяца после рождения Марии, Клара даёт концерты в Веймаре. В феврале следующего года вместе с Робертом она предпринимает поездку в Бремен, Гамбург и далее одна в Копенгаген.

Для Шумана поездки с женой были во многих отношениях тягостны. Они отрывали от любимой работы, кроме того, Роберту очень не нравилось, когда его принимали за рубежом лишь в качестве мужа, сопровождающего известную артистку.

Поездка в Россию в 1844 году была богатой по впечатлениям. Посетив города Прибалтики, Шуманы пробыли затем два весенних месяца в Петербурге и в Москве.

Уже во время путешествия по России Шумана мучили частые недомогания. В Лейпциге летом и осенью 1844 года его состояние заметно ухудшилось. Усиленная работа над «Сценами из „Фауста“» довела это ухудшение до крайней степени. Шуман впервые испытал столь тяжёлый и длительный приступ нервной болезни; его преследовал безотчётный страх, терзали слуховые галлюцинации.

Врач предписал ему полный покой и рекомендовал перемену места жительства. Супруги решили переехать в более спокойный Дрезден, где Роберт мог полностью сосредоточиться на творческой работе.

В Дрездене у Шуманов родилось четверо детей: Юлия, которая потом была замужем за итальянским учёным, графом Витторио Радикати ди Марморито, и умерла от чахотки; Эмиль; Людвиг, скончавшийся в больнице для душевнобольных, где провёл три десятилетия; Фердинанд, будущий банковский служащий.

В последние годы жизни болезнь Шумана становится хронической, давая ему лишь временные передышки. Но когда периоды депрессии кончались, он переживал периоды творческого подъёма.

Обстановка Дрездена всё менее удовлетворяла Шумана. В сентябре 1850 года Роберт вместе с семьёй переселился в Дюссельдорф, где взял на себя обязанности городского дирижёра. Здесь прославленных супругов встретили торжественным концертом.

В Дюссельдорфе появились на свет: Евгения Шуман — представительница семьи, дольше всех жившая (она умерла в 1938 году в возрасте 87 лет), учительница музыки и биограф своего отца, и Феликс, который так же, как и Юлия, болел чахоткой.

10 февраля 1854 года у Шумана начался необычный по резкости приступ болезни. Более всего терзали его слуховые галлюцинации, не дававшие уснуть. Он слышал один непрерывно тянущийся звук, нередко (как он объяснял Кларе) «великолепную музыку, с такими удивительно звучащими инструментами, каких невозможно услышать на земле».

27 февраля Роберт покинул дом и под дождём, без верхней одежды направился к Рейну. Дойдя до середины моста, он бросился в воду. Шумана спас рыбак, но Роберт снова спрыгнул в реку; и снова был вытащен на берег и доставлен домой. 4 марта Шумана отвезли в частную психиатрическую клинику в Энденихе близ Бонна. Здесь Роберт провёл последние месяцы своей жизни.

23 июля 1856 года Клара получила телеграмму из Эндениха, в которой сообщалось о том, что состояние Роберта критическое. Вместе с Брамсом она тут же выехала в клинику, но к мужу её допустили лишь 27-го. Она записала: «Я видела его между семью и восемью часами вечера. Он улыбался мне и с большим усилием обнял меня, так как не мог уже управлять своими движениями; его руки обвили меня — никогда этого не забуду… Мой Роберт, вот как суждено было нам снова увидеться… Он всё время много говорил, как казалось, с [невидимыми] духами… почти ничего нельзя было понять. Только один раз я поняла „моя“, — наверное, хотел сказать „Клара“, так как при этом приветливо смотрел на меня».