100 великих спортсменов - [74]

Ушли те дни, когда гольфист мог на восемнадцатой лунке посмотреть на оператора и вперемежку с проклятиями процедить: «Если ты еще раз покажешь, как я кладу мяч в лунку, то получишь клюшкой в зубы». Или в какое-нибудь другое анатомическое отверстие. Гольферы теперь сумели подавить свою всегдашнюю неприязнь к камерам и операторам, нарушив похоронное молчание соревнований по гольфу, когда любой звук – будь то чих или стрекот камеры – рассматривался как потенциальная помеха в игре. Теперь они внимали только голосу денег, и чем он громче, тем лучше.

Но потребовались обаяние и харизма Палмера, чтобы превратить гольф в телешоу. Он был истинным удальцом, отважным, бойким и полнокровным, наделенным на все 100 процентов американской физиономией под лохматой шевелюрой, рисовавшим своими клюшками воздушные замки на небе и бросавшим вызов судьбе. Подвигам Палмера внимало огромное, топавшее, вопившее и клубившееся вокруг него человеческое стадо, создававшее фон, образовывавшее армию поклонников Арни, представлявшую собой зрелище не менее любопытное, чем сама игра. Это годилось для телевидения.

Палмер впервые объявился в гольфе в 1954 году, когда он выиграл любительское первенство США. На следующий год он сделался профессионалом и к 1957-му стал пятым по заработку в гольфе. В первенстве «Мастерс» 1958 года он финишировал первым, опередив конкурентов на один удар, а потом целый час ликовал по поводу победы. Потом защищавший свое звание чемпион Дуг Форд не сумел догнать его и помог самому молодому из победителей «Мастерс» надеть на себя новый зеленый пиджак. Палмеровская легенда начинала приобретать очертания.

Все началось в 1960 году на турнире «Мастерс». Кен Вентури уже закончил выступления с отрывом в удар и примерял в клубном здании традиционный зеленый пиджак. Но Палмер еще был на лужайке, пыхтя как паровоз. Добравшись до семнадцатой зеленой, Палмер прицелился в лунку, находившуюся примерно в двадцати семи футах от него, и нанес уверенный удар. Мяч следовал всем выпуклостям и вогнутостям зеленой полосы – всем ее наклонам, уклонам и возвышениям – и птичкой нырнул в лунку. Только что сформированная армия Арни встретила это выдающееся деяние ревом тысячи грузовиков, грохочущих по деревянному мосту.

Равенство на 420-ярдовой восемнадцатой сулило переигровку. Палмер решил пойти дальше. После хорошего удара он попал в шестое железо, мяч отскочил и остановился в пяти футах от штыря, в пяти футах от новой птички, в пяти футах от победы. Палмер постоял над ним долю секунды, а потом, осмотрев зеленую полосу, еще раз затянувшись сигаретой и подтянув кверху брюки, уверенно поразил лунку. Армия почитателей разразилась шумными воплями и аплодисментами, которые, наверное, слыхали и на небе. Их герой победил.

Бобби Джонс, написавший книгу о гольфе, охарактеризовал Палмера следующим образом: «Если бы мне нужно было положить мяч в лунку, чтобы выиграть титул, то я предпочел бы, чтобы за меня это сделал Арнольд Палмер и никто другой. За всю свою спортивную жизнь я не видел человека, который поражал бы важные лунки столь же уверенно, как это делал Палмер».

Но Джонс – и весь мир гольфа – еще не видели настоящего гольфа. Летом, в одном из самых памятных соревнований в истории гольфа, Палмер показал нечто невиданное. Оказавшись в финальном круге Открытого первенства США, Палмер отстал от лидера на семь ударов, «он участвовал в борьбе за первенство», писал один из репортеров, «не более чем продавец сосисок». Стоя в палатке перед последним выходом на площадку, Палмер спросил у другого репортера: «А что случится, если я ударю на 65?» Писака, подобно всем прочим уже рассматривавший Палмера как некий призрак, только покачал головой и ответил: «Ничего. Тебе уже ничто не поможет!»

Не желая уступать даже непререкаемым фактам, Палмер вышел, чтобы заставить покориться своей воле саму площадку на Черри-Хилл. Пустив в дело весь свой арсенал, Палмер отправил шесть птичек в первые семь лунок и продвинулся на 30 на девяти внешних, доказывая свою конкурентоспособность.

Ощущая новые силы, Арни приступил к девяти задним лункам, а его сторонники приветствовали каждый замах боевым армейским кличем: «Вперед!» Один из очевидцев знаменательного события вспоминал: «Он уже на шестнадцатой, и для ничьей ему нужна птичка. Но вместо того чтобы надежно сыграть по зеленой, он промахивается мимо лунки и уже проигрывает при равенстве. Что ж, он переходит к шестнадцатой и вновь оказывается на том же самом месте. И черт меня побери, если он не делает это тем же ударом. Но на сей раз он загоняет мяч в лунку и выигрывает матч».

В тот день Палмеру снова удалось «затолкать зубную пасту обратно в тюбик», он набрал 65 и победные 280 очков, заодно превратив дефицит из семи ударов в плюс шесть.

Легенда о Палмере была создана. Ни один из гольферов, выступавших до и после него, не привлекал в такой мере внимание общества при личных контактах и на телеэкране, как этот человек, который, по мнению «Спортс Иллюстрэйтед», «сочетал в себе отвагу и наглость грабителя с бесстрашной уверенностью в себе гимнаста, выступающего под куполом цирка. Он не играет в гольф, он завоевывает площадку».