100 великих спортсменов - [119]

А потом, когда для него уже вроде бы не оставалось непокоренных миров, сорокадвухлетний Райен, находившийся в возрасте, когда пора обратиться мыслями к посещению собеса и мазать поясницу и суставы абсорбином, подписал контракт с «Техасскими Рейнджерами». В первом, 1989-м, году выступлений за новую команду он поставил рекорд американской лиги, выбив 301 бэттера, в шестой раз превысив число 300 в сезоне. А потом, словно стремясь доказать, что порох в его пороховнице еще есть, в 1990-м и 1991-м годах добавил немыслимые шестой и седьмой сухой матч, побив при этом рекорд, поставленный никем иным, как самим Ноланом Райеном.

Наконец в 1993 году Нолан Райен решил завершить свою карьеру питчера, самую долгую в истории старшей лиги. Его прощальное турне ничем не напоминало прощальное турне Бейба Рата, состоявшееся более чем полстолетия назад, когда Рата выпускали на поле только напоказ, в торжественных случаях, словно королевские драгоценности. Тур Райена был рабочим, и «Райеновский Экспресс» трудился в каждом городе, который посещал.

В нынешнее время, когда герои и рекордсмены приходят и растворяются в небытии, не оставив по себе даже клочка дыма, имя Нолана Райена написано на закладке, вложенной между страниц книги рекордов.

УОЛТЕР ХАГЕН (1892—1969)

Хаген впервые появился на лужайке для гольфа в возрасте двадцати одного года на открытом первенстве страны 1913 года – том самом, который остался в памяти стариков и историков гольфа знаменитым победой Френсиса Оуйме над британскими звездами Гарри Вардоном и Тедом Реем. Ворвавшись в раздевалку Бруклинского загородного клуба, он провозгласил: «Я приехал сюда из Рочестера, чтобы помочь вам, ребята, остановить Вардона и Рея!» Эти слова Хагена не были пустой бравадой, поскольку он финишировал четвертым, позади упомянутого уже трио. И если драматическая победа Оуйме прибавила популярности гольфу, то Хаген, начиная с этого мгновения, начал привносить в игру и человеческий интерес и блеск.

В 1914 году двадцатидвухлетний «ветеран» лидировал с самого начала открытого первенства США, обойдя Чика Эванса на один удар. Это была первая маслина из горшочка, доставшаяся Хагену, выигравшему всего семьдесят пять турниров, в том числе дважды Открытое первенство США, четырежды Открытое первенство Британии, и пять раз ПГА, причем последний турнир он выиграл беспрецедентное число раз подряд, а также одержавшему победы в двадцати пяти последовательных матчах с величайшими гольфистами мира. Кроме того, он завоевал одиннадцать национальных и международных «корон», что тогда уступало лишь результату, показанному Бобби Джонсом.

Хаген и Джонс встречались на лужайке только однажды. Это произошло во время Флоридского земельного бума в 1926 году, и Хаген уговорил своего бизнес-менеджера устроить ему матч с Джонсом, имевшим тогда репутацию величайшего гольфиста мира. Условия матча требовали, чтобы он проводился до семидесяти двух лунок, причем половина их должна находиться на курсе, выбранном Хагеном, и половина на курсе, выбранном Джонсом. Примерно в середине матча Джонс испытал потрясение, когда мяч, ошибочно посланный Хагеном, исчез среди пальмовых листьев и через какие-то мгновения приземлился в непосредственной близи от вешки. «Я просто не мог заставить себя играть», – жаловался потом чудо-мальчик из Атланты. Матч закончился со счетом 12:11 в пользу Хагена и принес ему 7600 долларов, самый крупный куш в тогдашней истории гольфа. Неудержимый Хейг тут же отправился в город и потратил 800 долларов на приобретение платиновых с алмазами запонок, которые поднес в подарок побежденному Джонсу.

Дело в том, что величие Хагена определялось не одними победами, одержанными им на площадке для гольфа, но и тем, как он добывал их. Он демонстрировал волнующий гольф, и нередко, выбравшись из недр одного несчастья, тут же попадал на грань другого. Но всегда в крайней ситуации второй удар его являлся исправлением первого. Однажды Хаген признался в том, что рассчитывает совершить «по меньшей мере семь ошибок в каждом круге. «Поэтому, когда я сделал плохой удар, то не волнуюсь из-за него». И сделав очередную «ошибку», Хейг просто уверенно подходил к мячу и ударял по нему, совершая очередное из своих «чудесных» спасений, зачастую представляя их более трудными, чем они были на самом деле. Томми Армор, удивляясь коварным ударам Хагена, сумел только сказать: «Движения Уолтера точны, как аптекарские весы».

В игре, полной хитростей и уловок, Хаген был совершенным исполнителем и мастером. Это была игра, которую обыкновенные смертные понять не могли, и многие испытывали шок, оказавшись перед лицом его психологической атаки, начинавшейся с непринужденной и задиристой фразы: «Ну, кто будет вторым?», произносившейся в ту самую минуту, в которую он входил в клуб. В финале ПГА 1926 года, во встрече с Лео Дигелем, Хаген, положив мяч в лунку с расстояния шесть и восемь футов, отказался забивать мяч Дигеля с двадцати дюймов на восемнадцатой. Дигель, не сомневаясь в том, что Хаген заметил нечто незамеченное им, начал исследовать окрестности лунки в поисках скрытых дефектов. По правде говоря, таковых не было вовсе. Но Дигель был полностью убежден в том, что какая-то ловушка здесь имеется, но он не заметил ее. Он ударил очень осторожно, но промахнулся. И проиграл весь матч, уступив победу – вы уже догадались – Хагену.