100 великих скульпторов - [164]

Бранкузи обладал «гением недосказанности», схожим с Матиссом. Памятник является для него вертикальной плитой, симметричной и неподвижной — постоянной отметкой, подобно древним стелам, и он старается как можно меньше отходить от этой основной формы. Индивидуальные черты обнимающихся влюблённых переданы ровно настолько, чтобы их можно было различить, и фигуры выглядят скорее первозданными, чем примитивными. Это внезапное олицетворение молодости, невинное и безымянное.

В 1910 году Бранкузи сделал очередной смелый шаг в своём творчестве, приступив к созданию беспредметных работ из мрамора или металла. Первые делятся на две группы: вариации яйцевидных форм — с названиями типа «Новорождённый» или «Начало мира» и устремлёнными ввысь вертикальными «птичьими» мотивами. За приверженность этим двум основным, отличающимся такой предельной простотой, формам Бранкузи иногда называли «Мондрианом скульптуры». Это сравнение, однако, ошибочно, так как Бранкузи стремился к выражению сущности, а не отношений. Его увлекала антитеза в жизни потенциальной и кинетической энергии — самодовлеющее совершенство яйца, в котором кроется тайна всего творения.

Скульптуры Бранкузи безукоризненно изящны, почти изысканны по отточенности форм, и тем не менее они сделаны по тем же принципам, что и наивные создания безвестных резчиков по дереву или гончаров. Любовь к материалу, лаконизм и целесообразность формы, стремление к её плавности и пластической завершённости, свойственные народному искусству, характерны и для работ Бранкузи. Народный мастер, режет ли он лошадку из дерева или тюленя из моржовой кости, не нуждается в каком-то специальном изучении натуры: он знает свою натуру «наизусть». Это знание всегда присутствует в его работе, придавая убедительность самым поэтическим или даже стилизованным его созданиям. Так же работает и Бранкузи. Его скульптуры — своего рода поэтические версии натуральных форм, возникшие на основе совершенного знания натуры, полного владения ею. Они являются как бы синтезом бесчисленных наблюдений.

Маргит Погани — молодая венгерская художница позировала Бранкузи в течение нескольких месяцев. За время сеанса он успевал вылепить вполне готовый, всегда похожий и интересный этюд лица, который в конце сеанса неизбежно отправлялся в корзину с запасом глины. На следующем сеансе работа начиналась сызнова, и её постигала та же судьба. На вопрос удивлённой модели, почему он так безжалостно отбрасывает удачные работы, каждая из которых могла бы послужить основой для окончательного портрета, скульптор отвечал. «Я хочу выучить наизусть ваши руки, как уже выучил наизусть ваше лицо».

Окончательный вариант портрета в материале был создан много времени спустя, когда Маргит Погани уже уехала из Парижа. В этом произведении художник свёл воедино впечатления от поразившего его облика большеглазой, задумчивой девушки. При безусловном портретном сходстве (сохранилась фотография М. Погани тех лет, а также её автопортрет) Бранкузи даёт обобщённый поэтический образ, главное качество которого не характерность, а благородство внутреннего строя, выраженное гармонией форм.

Мастер выполнил семнадцать вариантов «Синьориты Погани» в бронзе и других материалах, сделанных в период с 1913 по 1933 год Он также исполнил шесть версий работы «Петух» из дерева (1924–1949), семь вариантов бронзовой скульптуры «Новорождённый» (1915–1920), а «Птицы в пространстве» имеют двадцать два варианта.

«Птица в пространстве» (1928) — не абстрактный образ птицы, а воплощение самого полёта. Его бестелесность подчёркнута тщательной полировкой, дающей поверхности способность зеркального отражения и создающей тем самым новую связь между построенным пространством внутри и свободным снаружи.

Скульптор много экспериментировал, изучая возможности использования архитектурных форм. Так, большой интерес представляет созданный Брынкушем на его родине в Тыргу-Жиу ансамбль, посвящённый павшим в Первой мировой войне. Расположенный в парке на берегу реки, в тесном единении с природой, этот ансамбль один из интереснейших памятников XX века. Бранкузи выполнил его с минимальным количеством помощников. Ансамбль полон глубокого лирического и философского смысла, искренности и веры в торжество человеческой мысли, воплощённых в гигантской золотой стреле, устремлённой в небо — сияющей на солнце «Бесконечной колонне». «Бесконечная колонна», по мысли автора, должна была служить символом непрерывного вечного движения к совершенству.

Ансамбль включает «Стол молчания» — композицию, все компоненты которой созданы из массивных каменных блоков, замечательных по пластической выразительности своих предельно простых форм. Подтекст этой композиции, предназначенной стать местом молчаливых воспоминаний о погибших, эмоционально очень выразителен.

Бранкузи принадлежит также знаменитая Леда, расположенная на диске, приводимом в движение часовым механизмом.

Когда Европа и весь мир участвовали в войне 1939 года, Бранкузи, как всегда далёкий от современной действительности, уезжает в Индию, где по предложению Махараджи Индоре подготавливает священное пространство для медитации. Для художника необязательно непосредственное участие в событиях эпохи, эпоха воплощается в его произведениях.